Она великолепна.
Сверху доносится приглушенный вопль, и мы оба поднимаем глаза к потолку. Бет улыбается.
— Похоже, она несчастна, — говорит она. — Может быть, пришло время еще раз покормить ее, если она так много плачет.
Я стону, думая об ошибках, ожидающих меня. Это слишком. Я никак не смогу исправить их к завтрашнему утру, если мне придется всю ночь переживать из-за Ками.
— Слушай, — говорю я, чувствуя себя ужасно. — Сколько ты берешь за ночь работы? Я утрою сумму, если ты просто поднимешься наверх и присмотришь за ней сегодня вечером. У нас нет комнаты для гостей, но наш диван очень удобный. Я просто… — Я вздыхаю. — Мне очень нужно поработать.
Она мило улыбается.
— Все в порядке. Я помогу. Тебе не нужно мне платить.
— Конечно, мы заплатим тебе…
Она качает головой.
— Ты явно ошеломлен, а я твоя соседка. Я не против тебе помочь. И я думаю, что мне бы очень хотелось когда-нибудь попросить вас об ответном одолжении. — Она хватает свой телефон и надевает тапочки. На них маленькие заячьи ушки. Это очаровательно. — Может быть, когда выйдет следующий сезон «Острова любви»[6], я смогу прийти и посмотреть его по вашему огромному широкоэкранному телевизору или что-то в этом роде.
— Бет, если ты поможешь нам с этим ребенком, ты сможешь пользоваться нашим телевизором, когда захочешь.
Ее глаза сверкают.
— Ты же знаешь, что «Остров любви» показывают шесть раз в неделю? Два месяца подряд?
— Мне все равно, — честно говорю я.
Она слегка улыбается мне, запирая за собой дверь.
— Пошли.
Когда мы возвращаемся в комнату, Бет быстро разогревает бутылочку и начинает кормить Ками. Малышка замолкает, как только берет в рот соску и с удовольствием начинает пить, ее большие карие глаза оглядывают комнату. Она воплощение здоровья, а я чувствую себя полным идиотом. Я оставляю Бет тихо ворковать с ней и направляюсь в прачечную, чтобы найти чистое постельное белье.
ГЛАВА 7
БЕТ
Ками очень хорошо выпивает свою бутылочку, а затем ее лицо становистя расслабленным, каким бывает у детей после того, как они только что поели, поэтому я укладываю ее обратно в переноску и укачиваю, пока ее веки закрываются. Мне так жаль ее. Просто смешно, что ей пришлось провести в этой штуке весь день, а теперь она спит в ней и ночью. Неудивительно, что бедняжка такая ворчливая.
Хотя я думаю, что это автокресло — наименьшая из ее проблем.
Я смотрю, как Ками ерзает во сне, сжимая свои маленькие ручки, и у меня болит сердце.
Ее мама только что бросила ее. Через шесть месяцев она решила, что с нее хватит. Что стало последней каплей, заставившей ее отказаться от собственного ребенка? Не просто бросить ее — оставить на ледяном пороге.
Я вздрагиваю, внезапно осознав, как холодно в гостиной. Я не подумала накинуть толстовку или халат, когда Джек вытащил меня из теплой постели. Я просто вышла в своей тонкой майке и пижамных штанах.
Мне приходит в голову ужасная мысль. Я смотрю вниз.
Черт.
На мне нет лифчика. Мои соски можно увидеть ясно, словно день, сквозь тонкую белую ткань. Жар приливает к моему лицу. Я оглядываюсь в поисках одеяла или чего-нибудь еще, но кто-то, должно быть, прибрался после того, как я ушла, потому что тут довольно чисто.
Дальше по коридору открывается дверь, и появляется Джек с грудой подушек и сложенным постельным бельем. Я скрещиваю руки на груди.
— Я принес немного, — начинает он, наклоняясь над диваном и заправляя простыни поверх диванных подушек.
— Все в порядке. Я могу спать где угодно.
— И все же. Мне так стыдно за то, что я привел тебя сюда. — Он взбивает несколько подушек. — Тем более, что, на самом деле, с ней все в порядке.
Я качаю головой.
— Паниковать, когда у тебя появляется ребенок, совершенно нормально. Ты беспокоишься только потому, что она тебе небезразлична. Поверь мне, я бы разозлилась гораздо больше, если бы ты вел себя так, будто она ничего не значит.
Он напевает и застилает диван мягким на вид одеялом.
— Вот так. — Он выпрямляется, осматривая свою работу. — Думаю, это самое лучшее, что я могу сделать.
— Все идеально. Спасибо. — Я колеблюсь. — Слушай… эм… у тебя есть джемпер или что-нибудь, что я могла бы одолжить? — я показываю рукой на свою майку. — Эм, я забыла захватить что-нибудь.