Киру можно назвать красавицей, если не обращать внимания на выражение лица. Оно так и кричало: эта женщина обижена на весь свет и крайне опасна.
— Ты кто вообще такая? — гневно воскликнула она. — Я жена Глеба и мать его детей. Немедленно впусти меня!
Я чувствовала себя Белоснежкой, в домик которой рвется злая ведьма. И маленькие гномики — Юля, Кирилл и даже Миша — ужасно ее боятся. Брат и сестра обнялись и смотрели на меня широко распахнутыми глазами.
— Потом вам все объясню, — как можно спокойнее сказала я детям. И обратилась к Кире: — Вы бывшая жена Глеба. Этот дом не принадлежит вам. Пожалуйста, договоритесь с бывшим мужем о встрече и дайте детям время подготовиться.
Кира с силой толкнула дверь и высказалась в мой адрес не слишком лестно. Но уходить явно не собиралась.
— Мама?.. — нерешительно спросила Юля.
Наверное, узнала голос. И, прежде чем я успела опомниться, повернула ключ в замке. Вышла на крыльцо и, приподнявшись на цыпочках, всмотрелась в материнское лицо.
Кира не смотрела на дочь. Кажется, забыла, что секунду назад требовала встречи с детьми и готова была разнести ради этого дверь в щепки.
— Ты?.. — Кира таращила на меня и без того огромные глаза и несколько секунд не могла обрести дар речи.
— Я Марина, будущая жена Глеба, — пришлось начать первой. — Вы же слышали, что пришли не вовремя. Простите, что не сказала сразу. Вы ведь только из больницы, Глеб не хотел вас расстраивать лишний раз. Да и детей не успел предупредить…
— А ты, дрянь! — зарычала Кира. Выставила вперед руку со скрюченными наподобие кошачьих когтей пальцами. — Сейчас я покажу тебе, что бывших жен не бывает.
— Мама, нет! — Юлька бросилась ей наперерез. — Не трогай Марину, она хорошая.
Моя любимая колючка с нежным, ранимым сердцем. Глеб не знал, как рассказать ей о возвращении Киры и решил молчать до последнего. На случай, если бывшая жена вообще передумает встречаться с детьми.
Теперь же у Юли началась настоящая истерика. Я видела, как ее колотит, будто в ознобе. Нет, это трагичное представление стоит остановить. И немедленно!
— Юля, будь добра, иди в детскую и присмотри за братом, — попросила я и легонько подтолкнула девочку. — Ты же знаешь, он боится оставаться один. А мы с твоей мамой пока все обсудим. Как взрослые уравновешенные женщины.
Кирилл так и не вышел на крыльцо. Не удивлюсь, если он вообще спрятался — в своем любимом месте, в гардеробной отца.
— Не смей распоряжаться моими детьми! — объявила Кира.
Она и не думала вести себя сдержанно и что-то обсуждать. Нависла надо мной, подобно грозовой туче, готовая в любую секунду вцепиться в подвенечное платье и растерзать его на клочки. Это желание читалось по глазам Киры, так и метавшим в меня молнии.
— Вы с Глебом в разводе, дети не видели вас два года, — напомнила я. — Так почему думаете, что можете появиться сейчас и что-то требовать?
— Я верну себе детей и мужа! — взвизгнула Кира. — И ты, рыжая дрянь, мне не помешаешь. А ну, снимай это платье, тебе оно не понадобится!
Она с силой вцепилась в подол и дернута так, что ткань затрещала. Напрасно я пыталась высвободить наряд мечты из захвата соперницы. Сдается, не так она и пострадала, раз проявляет такую силу и агрессию. Или это врачи вкололи ей что-то сильнодействующее?
— Отпусти!
Как бы то ни было, я тоже не собиралась сдаваться. Конечно, драка на крыльце дома, да еще и на виду у детей (они наверняка смотрят из окна) — не лучший выход. Но и сдаться, позволив Кире изодрать свадебное платье, я не могла.
— Да какая из тебя невеста?.. — хохотала Кира, подобно лесной ведьме. — Курица драная! Сейчас я подпорчу тебе внешность…
Глеб рассказывал, что турецкий любовник Киры держал ее в гареме. Как младшая «жена», она должна была выполнять самую трудную и грязную работу по дому. Вместо восточной сказки Кира стала рабыней. Но, похоже, неплохо поднаторела в женских драках.
Неожиданно мне на выручку метнулся Миша. Зарычав и широко раскинув руки, он пошел на Киру. Та на секунду замешкалась и шарахнулась в сторону.
— Не смей трогать меня, дебил! — рыкнула на брата. — Пошел вон, идиот!
Миша застыл в шаге от нее. Глаза его налились слезами, а руки бессильно опустились вдоль тела. Он смотрел на разъяренную женщину и плакал, как обиженный мальчик.
— Не плачь, милый… — Я попыталась утешить. — Братик, она не хотела тебя обидеть. Все хорошо!
Миша не дал себя обнять. Он убежал в дом и с грохотом захлопнул за собой дверь.
— Что этот имбецил делает рядом с моими детьми?! — рассвирепела Кира. — Ты, соплячка, а ну забирай своего придурка и вали. Слышишь?!
Она вновь шагнула ко мне, выставив вперед руки и растопырив пальцы с длинными обломанными ногтями. Вцепилась ими в ненавистное подвенечное платье, явно намереваясь порвать на лоскуты. Я, естественно, всеми силами пыталась не дать этому осуществиться. Сопротивлялась, хотя силы были явно не равны.
— Что здесь происходит?! — послышался грозный окрик Глеба.
Мы так увлеклись, что не заметили его возвращения.
— Твоя бывшая пришла знакомиться! — выкрикнула я. Воспользовалась тем, что Кира отвлеклась, и высвободила из ее пальцев подол платья. — Как видишь, ей очень понравился мой свадебный наряд…
— Кира, зачем ты приехала? — напустился на бывшую Глеб. — Ты что, сбежала из больницы?
В этот момент Кира сделала единственное, что могло спасти ее от гневной отповеди бывшего мужа, — упала в обморок. Картинно так, с хватанием за сердце и трагичным вздохом.
Глава 43
Глеб
Глеб не мог не подхватить падающую в обморок женщину. Пусть даже бывшую жену. Подхватил подмышки и уложил прямо на крыльце.
— Эй, Кира, очнись! — Глеб похлопал ее по щекам.
Не слишком сильно, но все же ощутимо. Церемониться с женщиной, бросившей детей ради другого мужика, не собирался. За себя уже не переживал — встреча с Мариной изменила взгляд на многие вещи.
— Вызвать скорую? — поинтересовалась Марина.— Или сама очнется?..
Боевой азарт в ней угас, уступив место разочарованию. Надо же было Кире прийти так не вовремя. Платье мечты придется менять — даже если удастся его починить, жених успел увидеть. В приметы Марина верила, хоть и не во все.
А вот в обморок Киры — не верила совершенно.
— Сейчас занесу в дом и дам нашатырь, — решил Глеб. — Хотя прежде надеялся, что нога Киры не переступит порога.
Виновница «торжества» издала невнятный стон и закинула руку Глебу на плечи. Марина поспешно отвернулась, чтобы не видеть этого безобразия.
— Пойду, посмотрю, как там дети… — сказала и почти бегом метнулась к лестнице на второй этаж.
Глеб с видимой неохотой поднял бывшую на руки и перенес на диван в гостиной. Отыскал нашатырь, поднес к носу.
— Открывай глаза! — приказал Кире. — Бессознательные жертвы не морщатся от запахов и не задерживают дыхание. Или предпочитаешь скорую?
— Не надо, — вяло запротестовала Кира.
Рывком села на диван. Поправила прическу, изящно закинула ногу на ногу и расправила на колене подол платья. Улыбнулась, будто не хитростью проникла в дом, а была приглашенной гостьей.
— Так вот для чего тебе понадобилась одежда? — уточнил Глеб. — Ты давно запланировала сбежать из больницы! Если бы знал, ни за что не стал помогать.
Он присмотрелся к бывшей супруге и досадливо поморщился. Вот что значит ядовитая красота. Кира выглядит утонченной, изящной, хотя и сильно исхудавшей. Но при этом совершенно не вызывает желания пожалеть или посочувствовать.
Раздражение, вот что испытывал Глеб, глядя на Киру.
— Нравлюсь? — поинтересовалась она. — А ты думал, что сумеешь забыть?