— Почему ты думаешь, что мы не подружимся? — улыбнулась через силу. — Боишься, что обижу?
— Ты не выглядишь строгой, — заметил Кирилл. — Вот наша третья няня — та была настоящим терминатором.
Мальчик показался мне более приветливым. И смотрел он без презрения. Но и без интереса.
Я обернулась к Глебу — тот выглядел смущенным. Сдается, замечания детей его сильно расстроили. А я была им благодарна.
— Почему ушли прежние няни? — спросила, стараясь, чтобы вопрос прозвучал без упрека.
— Нашли лучшие места, — неуверенно произнес Глеб. — К тому же, я сильно сомневался в их методах воспитания. Вы кажетесь девушкой разумной, думаю, найдете общий язык с моими детьми.
Про бывших нянь слегка привирал, я могла бы в этом поклясться. Почему — тоже понятно. Пусть мне всего двадцать три, но рассмотреть бесенят в детишках, притворяющихся ангелочками, могу. Кирилл ― еще полбеды, скорее всего, просто следует примеру сестры. А вот Юля — это истинная забияка. Настоящий львенок!
— Ах, вот как, нашли лучшие места…— Я сделала вид, будто поверила. — Что ж, их упущение, мое счастье. Постараюсь быть разумной и дальше, но буду использовать методы Зинаиды Петровны.
— Кто это? — чуть ли не хором спросили дети и их папа.
— Моя бабушка — лучший педагог из всех, кого я знала. Но секретов ее не выдам, даже не упрашивайте.
После этого заявления Глеб одобряюще кивнул и впервые за встречу улыбнулся. До этого он выглядел таким напряженным, сосредоточенным. Кажется, боялся, что я откажусь от места.
Не тут-то было, не такое приходилось пережить.
Глеб показал дом, точнее лишь несколько комнат. Две смежных детских, свой кабинет, кухню, ванную, туалет и детскую гардеробную. У этих маленьких проказников были горы одежды, игрушек, модных гаджетов и прочего барахла. Чего у них действительно не было, так это понятия о том, что такое вежливость.
Пока мы с Глебом обсуждали режим питания, Юлька дважды показала из-за спины отца язык. Кирилл последовал примеру сестры и скорчил рожицу. По лестнице я вообще поднималась с опаской — маленькая тигрица так и норовила поставить подножку.
— Однажды в детстве я натянула веревку в коридоре, хотела проучить старшего братца, — как бы невзначай заметила я. — Но тот оказался проворней: выскочил из-за угла в маске призрака и напугал до полусмерти. Позабыв об опасности, я ринулась наутек и угодила в собственную ловушку.
— Глупая, — фыркнула Юлька. — Разве можно забывать о том, где устроила пакость?
— Львенок! — осадил дочь Глеб. — Разве можно так разговаривать с взрослыми?
— А зачем она мне это рассказала? — Юлька ответила вопросом на вопрос. — Разве не для того, чтобы все поняли, какая она глупая?
— Вовсе нет, — возразила я. — Для того чтобы показать, что иногда и кошка может угодить в мышеловку. На каждого проказника найдется еще больший проказник. Тот случай с братом меня многому научил….
Я подмигнула Юльке, и она надолго замолкла. Не потому, что испугалась. Скорее всего, готовила план мести — это было заметно по ее прищуренным глазам и сложенным в тонкую ниточку губам.
Одно из двух — либо мы с этим диким тигренком станем худшими врагами, либо лучшими подругами. Третьего не дано.
Глава 8
Глеб
Первое, чем Глеб занялся утром, так это предупредил воспитателей и учителя, что его детей заберет новая няня. В ответ получил сочувствующие взгляды и невысказанные упреки. Он и сам понимал: ни одна няня, даже самая лучшая, не заменит детям мать.
После того, как жена сбежала, долгое время оставался один. После начал приглашать на свидание знакомых девушек, но не нашел среди них той, что залечила бы его раны. Да и дети сильно усложняли личную жизнь.
Однажды Глеб решился познакомить подружку с Юлей и Кирюшей. Вроде бы, встреча прошла хорошо. Но стоило новой пассии посидеть с детьми всего несколько часов, как она отказалась встречаться еще раз.
Глеб страшился повторения истории.
Марина слишком мягка и добродушна, хотя и очень мила. К тому же очень молода и не имеет опыта общения с детьми.
— Наверное, напрасно я решился… — заметил Глеб себе под нос. — Ничего из этого не выйдет.
Все это утро он был особенно рассеян. Сидел в офисе, в своем кабинете, но все никак не мог вникнуть в работу. Мысли его то и дело возвращались к детям и новой няне. Справится ли хорошенький рыжик с его тигрятами? Особенно со старшенькой?..
— Простите, Глеб Борисович, вы что-то сказали?
Ирина бесшумно вошла в кабинет, позабыв постучать. Глеб обернулся на ее голос, заметил чашку с кофе в руках, и улыбнулся:
— Ты меня балуешь, Ириночка.
— Почему бы и нет? — она повела плечиком и поставила перед ним чашку. Застыла рядом, глядя на свои опущенные, сцепленные в замок руки.
— Что-то не так? — поинтересовался Глеб.
Окинул девушку придирчивым взглядом, отметил темные тени под глазами, припухший нос. Все это тщательно замаскировано пудрой, и все же…
— Неприятности дома, — всхлипнула Ирина. — Представляете, муж нашел любовницу и решил меня бросить. Еще и ребенка хочет отобрать!
Глеб впервые слышал, чтобы человек, собравшийся заводить новую семью, забирал с собой ребенка. Его бывшая — живой тому пример. Два года прошло, как сбежала к любовнику, и с тех пор ни разу не вспомнила о детях. Вообще не интересовалась их жизнью, как будто ни Юли, ни Кирилла для нее не существовало.
Разве может поступить так настоящая мать?
Впрочем, детей Кира всегда недолюбливала. Не занималась с ними, даже когда они жили все вместе. Говорила, что сильно устает на работе. Якобы маялась головными болями. Дети ее раздражали и отвлекали от отдыха. А ведь они так тянулись к матери. Так нуждались в ее любви и поддержке, искали одобрения. Глеб был почти на все сто процентов уверен, что именно материнская нелюбовь превратила маленького львенка Юлию в колючего ежика. А Кирилла сделала замкнутым и неразговорчивым.
Давно следовало развестись.
Глеб медлил только из-за детей. Надеялся, что у Киры проснется не только совесть, но и материнский инстинкт. Однако этого не случилось.
Но что толку ворошить прошлое?..
— Я вам очень сочувствую, — искренне признался Глеб, отбросив прочь несостыковки в рассказе Ирины. Собственная семейная трагедия отучила его удивляться. — Могу я чем-то помочь? Может быть, предоставить вам дополнительный отпуск или пару выходных? Отдохнете, возможно, попробуете восстановить семью. Вдруг еще не слишком поздно?
— Спасибо, ничего не нужно, — всхлипнула Ирина. Присела на заботливо предложенный начальником стул. — Лучше займусь делом, так проще отвлечься.
— Согласен, — поддержал такое решение Глеб. — Мне самому в свое время помогла только работа.
Он сел напротив, подал Ирине носовой платок. Дождался, пока она аккуратно промокнет уголки глаз.
— Хотите, я поговорю с вашим мужем? — предложил и вопросительно приподнял бровь.
— Нет! — Ирина аж подпрыгнула на стуле. Но быстро взяла себя в руки и вернула на лицо смущенную улыбку: — То есть, лучше не нужно. Боюсь, после этого станет только хуже.
— Понимаю, — согласился Глеб. — Я и сам прошел через подобное…
Протянул руку, чтобы взять кофе. Немного удивился, когда ухоженная ладонь Ирины с ярко-красным маникюром коснулась его запястья. Слишком интимный жест для женщины, страдающей от разрыва с мужем.
— У нас с вами столько общего… — проговорила Ирина.
Не получив отклика, убрала ладонь, но продолжала смотреть на Глеба затуманенным взглядом.
— Так и есть, — согласился он. — Простите, но мне нужно наведаться домой. Дети остались с новой няней, и я места себе не нахожу. Думаю, вы поймете.
Ирина притворилась, будто действительно поняла. Ради того, чтобы заполучить такого мужчину, она готова была на любые условия. Скандал с мужем пришелся весьма кстати.