— А может, я могу дать тебе даже больше, чем ты мечтаешь? — Лёва приложил руку к тому месту, где секунду назад были её пальцы, всё и ещё чувствовалось лёгкое непонятное покалывание. — Ты ведь меня совсем не знаешь.
— Как и ты меня, — неожиданно для самой себя, Маша улыбнулась, отчего на лице парня тоже разлилась лёгкая искренняя улыбка.
— Так давайте я вас познакомлю. Вы, наконец, закончите играть в гляделки, и я узнаю, зачем ты пришла, — раздражённым тоном выдала Мирослава, о которой и парень, и девушка благополучно забыли. Их взгляды всё-таки расцепились и теперь оказались обращены на хозяйку дома. Довольная тем, что на неё всё-таки обратили внимание, Мира продолжила: — Маша, это Лёва, мой брат. Тебе сегодня о нём всезнающая Елена рассказывала, — тон Миры был раздражённым, и вся её поза говорила о внутреннем напряжении. Ничего не изменилось, и когда она повернулась к брату. — А это Маша.
— Та, что похожа на ангела? — поинтересовался Лев, и снова улыбнувшись, добавил. — Полностью согласен. Яркий темнокрылый ангел.
— Губу закатай, — парировала Мира, одаривая парня снисходительной улыбкой. — Маша, девушка моего Цербера Максима.
В этот момент лицо Лёвы будто потухло. Создавалось впечатление, что кто-то просто выключил рубильник, который зажигал весь его внутренний свет. Почему-то такая перемена в его настроении настолько задела наблюдающую за ним Марию, что она посчитала своим долгом как можно быстрее уладить это недоразумение, и вернуть его глазам потерянный огонь.
— Мир, Макс мой брат, — призналась она, глядя при этом на Лёву. — Мы близнецы. Не знаю, как ты могла не заметить нашего сходства.
Эта фраза стала для Миры взрывом. Только сейчас она вдруг осознала, что эти двое на самом деле очень похожи. У них одинаковые глаза, губы, линия бровей, цвет волос. Теперь, глядя в лицо девушки, она чётко видела черты Максима. Даже удивительно, как она умудрялась не разглядеть этого раньше. Ведь очевидно же, что эти двое — родственники. Причём довольно близкие.
— Это лучшая новость за последний год! — выпалил Лёва, к которому снова вернулась его яркая игривость. Снова забыв о присутствии Мирославы, он протянул руку к Маше и легонько сжал её пальцы. — Ангел, я не такой плохой, как ты думаешь, — добавил он тепло.
— Я вижу это, — кивнула Мария, наслаждаясь внезапным теплом, прокатившимся по телу от его невинного прикосновения. — Но ты даже не представляешь, какая я. Поверь, тебе это не нужно.
Маша погладила большим пальцем его ладонь и высвободила свою руку. Здравый смысл подсказывал ей, что она всё делает правильно, что не стоит связываться с этим ярким парнем, и что ничего хорошего из этого всё равно не выйдет, поэтому она и разорвала контакт. А отойдя на несколько шагов назад Маша снова обратилась к задумавшейся о чём-то Мире:
— Я пришла сюда, чтобы попросить вас закончить вечеринку. Уже три утра.
— Нет, — неожиданно резко отозвалась Мирослава. — Это мой дом и я буду устраивать здесь что хочу и когда хочу.
Она говорила так категорично, что у любого нормального человека само собой пропало бы всякое желание спорить. Но Маша никогда не относила себя к категории нормальных людей.
— Пожалуйста. Я прошу тебя, — продолжила она, глядя на Миру. — Если ты хочешь разозлить Максима, то можешь не париться, он не выйдет. Мой брат не хочет скандалов.
— Он выбросил меня в бассейн, — выпалила Мирослава, поднимаясь на ноги и прямо встречая серьёзный взгляд Маши. — Он общается со мной, как с продажной девкой, хамит…
— Так ты же сама его провоцируешь, — спокойно парировала Мария. — Ты ведь просто нашла в нём того, кого можно обвинить во всех своих неприятностях, и теперь пытаешься выместить на нём своё гнев. Он этого не заслуживает!
— Мне решать, что он заслуживает, а что нет, — отмахнулась блондинка, ещё больше напрягаясь. — Скажи ему, если хочет чтобы вечеринка закончилась, пусть выйдет и сам мне об этом скажет. Хотя нет, пусть заканчивает её сам, а я понаблюдаю.
Маша снова повернулась к Лёве, надеясь, что хотя бы он сможет услышать её и вразумить упёршуюся в свою ненависть сестру. Но он лишь покачал головой, говоря тем самым, что не станет вмешиваться. Оно и ясно, ведь в данном случае самым мудрым решением было держать нейтралитет. Ведь если бы он хотя бы попытался занять сторону Маши, Мира обязательно посчитала бы это предательством.
— А ты не думала, что вам обоим будет проще, если вы хотя бы попытаетесь нормально общаться? — бросила Маша, которой становилось всё труднее держать маску спокойствия и рассудительности. — Или ты собираешься все три месяца с ним воевать? Это глупо!
— Три месяца? — усмехнулась Мира. — Нет. Поверь мне, этот срок окажется куда короче. Я докажу отцу, что твой драгоценный Максим ни на что не способен, и он быстро выпроводит вас обоих из этого дома. Вот тогда я успокоюсь и буду полностью удовлетворена. — В голосе Мирославы звучал леденящий холод. И именно сейчас Маша поняла, что любые разговоры будут бессмысленны. Для таких, как Мира, слова — это пыль. Чтобы что-то понять, им нужны действия, болезненные шишки на собственной голове. А иначе никак.
— Хорошо, — кивнула Маша, медленно отходя дальше. — Так тому и быть.
Она развернулась и гордо прошла мимо танцующей толпы. Вот только побеждённой себя не чувствовала. Как и твердят правила ведения боевых действий, их военная компания началась с мирных переговоров, которые прошли неудачно, а значит, пора начинать полномасштабные бои.
Маша не была ангелом, как думали о ней многие. И пусть она хорошо относилась к людям, имела большое доброе сердце, никогда не бросала никого в беде, но… когда дело касалось её семьи, Мария Давыдова превращалась в жёсткого расчётливого стратега. Она не устраивала скандалов, не рубила с плеча… совсем нет. Подобное поведение казалось ей слишком простым и примитивным. Маша же предпочитала плести путину событий и интриг, приводящую к тому результату, который был ей нужен. А её большая и чистая совесть в эти моменты предпочитала спрятаться поглубже и закрывать глаза на то, что творить хозяйка.
Максим в этом плане был куда более прямолинеен. Любым хитрым манипуляциям он предпочитал открытые столкновения. Он старался жить по своим принципам, среди которых первое место занимала честность. И Маша прекрасно понимала, что рано или поздно своими выходками Мира сможет окончательно вывести его из себя, и он сам откажется от такой работы. А этого точно нельзя допустить.
Именно поэтому его заботливая сестра и решила вмешаться. Маша не собиралась позволять глупой принципиальности избалованной девочки Мирославы портить жизнь её брату.
С этими мыслями она обошла гостевой домик и скралась в тёмных аллеях сада, за которым располагался большой гараж. Ещё в первый день их нахождения в этом месте, девушка отметила для себя расположение электрического щитка, который находился в маленькой подсобке, рядом с воротами. Подсветив на него телефоном, она с улыбкой заметила, что у каждого переключателя имеется цифра, показывающая, за какой именно участок отвечает данный рычажок. Рядом же висела схема дома и прилегающих территорий. Поэтому девушке не составило никакого труда определить, какие именно кнопочки стоит выключить.
Она опустила большой рубильник, и в один момент всё вокруг потухло. Услышав хоровые возмущения, доносящиеся от места проведения вечеринки, Маша лишь коварно улыбнулась и отключила рычажки, относящиеся к фонарям освещения сада, подсветке бассейна и территории рядом с ним. Затем снова включила рубильник, закрыла щиток на ключ, который до этого торчал в замке и, поигрывая им в пальцах, быстро удалилась.
— Буэнос ночес, амигос, — шепнула она себе под нос. — Вечеринка окончена.
Вернувшись в гостевой домик, она с удовлетворённым видом заметила, что гости Мирославы начали расходиться. Свет здесь тоже оказался отключен, так как данное строение относилось к той же цепи, что и бассейн. Но это стало вынужденной мерой, с которой пришлось смириться. Хотя, так даже лучше — у Миры не будет никаких оснований обвинить их с Максом в произошедшем. Ведь теперь они тоже вроде как пострадавшие.