Самолет, совершающий перелет по маршруту Калининград-Москва.
Алекс сидит у окна, подперев рукой щеку, и без всяких эмоций смотрит в иллюминатор на бескрайнее море ослепляющих белизной облаков. Рядом с ним в кресле дремлет Дима. Впереди расположились Данила с Сергеем — у них печально-отрешенный вид то ли с похмелья, то ли от общей безрадостной обстановки.
Самолет трясет — он попал в турбулентность. Дима открывает глаза, ловит и ставит на место поехавший по откидному столику в сторону прохода стакан с водой. Смотрит на Алекса.
Дима: Может, скажешь хоть что-нибудь? Ты уже сутки молчишь.
Алекс (глухо): Хватит, наговорился уже.
В щель между сиденьями выглядывает Сергей.
Сергей: Ал, слушай, ну ты в курсе, да, что мы, если что, переживаем за тебя и все такое.
Алекс (спокойно): Жизнь самоубийством заканчивать не планирую. Это чтоб вы не переживали и все такое.
Дима (примирительно): Ладно, не хочешь говорить — не надо. Но, если серьезно, дай знать, если совсем хреново будет.
Алекс (вздохнув): Уже совсем хреново. Но для вас это даже хорошо. В таком состоянии я сейчас как выдам на-гора офигенный альбом, пропитанный горечью и страданием. И мы снова на волне успеха! Снова номер 1!
Дима (не без сарказма): Мы и так номер 1.
Алекс (с тоской): Печаль. И некуда стремиться.
***
В зале прилета ребят встречает Виталик. Он по очереди пожимает руку каждому из них, обводит взглядом и недоуменно хмурится.
Виталик: Не понял, а где Ника?
Алекс (пожимая плечами, с индифферентным видом): Где-то по дороге в Тибет, видимо. Кстати, она просила извиниться. Неустойку по ее договору, если что, вычти из моего гонорара.
Виталик (отмахиваясь): Да ладно тебе. Какой там договор — филькина грамота. Как ты?
Алекс (тоном умирающего лебедя): Бодр и полон сил. А что, незаметно?
Виталик (скептически оглядывая понурую фигуру бледного Алекса): Да уж, заметно. Ладно, поехали заселяться в гостиницу.
***
Дима останавливается перед дверью номера Алекса, мнется.
Дима (неуверенно): Слушай, ты сейчас один будешь в двухместном номере… Хочешь, я с тобой поживу?
Алекс (безразлично): Валяй. Будешь контролировать?
Дима (несколько смущенно): Нет. Просто… Ты всегда добр ко мне — хочу отплатить той же монетой.
Алекс (задумавшись): Слушай, а помнишь, я тебе зачитывал выдержки из трудов Платона об Афродите земной и Афродите небесной?
Дима (с подозрением): Ну?
Алекс (глубокомысленно): С Афродитой земной у меня как-то всё не срастается, может, пора переключиться на Афродиту небесную, по завету Платона?
Дима (прифигев): Ты о чем?
Алекс (прямо): Я любви мужчины к мужчине. С мужиками, ведь, как-то проще, не?
Дима (с кривой улыбкой): Ага, шутишь, значит. Понятно. Это хорошо. Только я, пожалуй, в своем номере остановлюсь.
Алекс (хмыкая): Вот и я о том же.
Дима (себе под нос, не без восхищения): Надо же, мастерски отшил.
Алекс проходит в свой номер, кидает багаж на полпути. Находит чистые листы белой бумаги на комоде и ручку. Плюхается прямо в верхней одежде в кресло и начинает что-то быстро писать.
***
Знаменитый московский клуб. Камерный концерт группы «Амстердам».
Публики не так много — это закрытое мероприятие, в числе гостей, можно сказать, избранные из светской тусовки. Алекс, сидя на полу сцены, под акустику исполняет новую песню — душевную и очень проникновенную вещь о том, как порой просто потерять любовь. Когда он заканчивает, в зале царит долгое молчание — гости под впечатлением, и лишь после паузы раздаются аплодисменты. Алекс встает, рассеянно кланяется, откладывает гитару, закуривает сигарету и уходит со сцены.
Он направляется в бар, игнорируя приветственные рукопожатия, садится возле стойки и заказывает себе виски. «Все тлен, да, Киселев?» — раздается над его ухом женский голос. Алекс вздрагивает, оборачивается и видит Лолу, сияющую в очередном бесподобном дизайнерском наряде. Рядом с ней стоит красивый, статный парень в модном полуспортивном прикиде и обнимает ее за талию.
Алекс (без эмоций): Привет, Лола.
Лола (с гордостью): Знакомься, это мой Рома, надежда нашей рэп-сцены.
Алекс безучастно пожимает руку парню, который с интересом его разглядывает.
Лола (усмехнувшись): Дашь пару советов новичку?
Алекс (без ехидства): Да, конечно. Рома, слушайся во всем эту тетю. Больше советов нет.
Лола что-то шепчет на ухо своему кавалеру — тот понимающе кивает и уходит, оставляя их наедине.
Лола (осторожно): Где твоя чудесная Ника? Надеялась увидеть ее сегодня.
Алекс (хмуро): Нет больше моей чудесной Ники. Я облажался. Можешь, выпить за это.