Не успела я открыть дверь, как мама, оттолкнув меня, выскочила из дома и по газону кинулась к отцовскому «Понтиаку». Похоже, она знала, что он приедет, потому что уже буквально пылала злобой.
Увидев, как она приближается к машине, я взмолилась: «Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы папа не уезжал!»
– Где мои деньги, Родди? – прошипела мама, приблизившись к отцу вплотную. От деда Джорджи я слышала, что отец не умеет обращаться с деньгами, и, похоже, это была правда. Маме вечно были нужны деньги, а у отца никогда их для нее не было. Он постоянно оказывался кому-то должен, отдавал долги, ни маме, ни нам ничего не оставалось.
– Я дам тебе денег, Бетти, – сказал отец, подмигнул мне и кивнул на пассажирское сиденье.
Я выскочила из дома и залезла в машину.
– Ну да, конечно! Я это уже слышала. – Мама выпрямилась, скрестив руки на груди.
Отец сел в машину и стал разворачиваться в сторону Кресчент-стрит.
– Она должна быть дома к шести, – крикнула мама. – Завтра учебный день, на случай, если ты забыл. Не опаздывай.
«Значит, он не собирается спасать меня, – подумала я. – Это всего лишь на день. Ну ладно, будем радоваться тому, что есть».
Поначалу я была рада, что Луизы с нами нет, но когда поняла, что отец не собирается везти меня ни в парк развлечений, ни на ярмарку, где можно полакомиться сладкой ватой, пожалела об этом. Отец свернул к дому своих родителей.
– Пойдем, поздороваемся с бабушкой.
– Бабушка Дози…
Это было сокращение от слова «бульдозер», и бабушка полностью заслужила такое прозвище. Хмурая и ворчливая, она всегда говорила, что думает, не пытаясь замаскировать откровенность вежливостью. Бабушка была слишком высокой и слишком худой. Глубоко посаженные глаза вечно были окружены темными кругами, словно кто-то поставил ей синяк. Я никогда не видела ее в чем-то, кроме домашнего халата. В одной руке она всегда держала сигарету, другая была уперта в бок. Я боялась бабушку, и она не пылала ко мне любовью. Она страшно злилась, что мама развелась с отцом. Однажды бабушка сказала моей тете Джуди: «Не хочу иметь ничего общего с Бетти и этими детьми». И она действительно так думала.
Отец оглянулся на меня:
– Выходи. Пошли в дом.
Я непроизвольно потянулась к голове и начала крутить прядку волос. Иногда успокоиться мне удавалось только так. Немногие заставляли меня нервничать так, как бабушка Дози (конечно, за исключением мамы).
– Прекрати крутить волосы, – приказал отец. – Тебя никто здесь не обидит.
Я не была в этом уверена. Дози и дед Чепмен жили в похоронном бюро. В подвале их дома мертвецы ожидали похорон. Когда подходило время, гробы вносили в дом через кухню, иногда прямо во время воскресного обеда. Гробы устанавливали в гостиной, чтобы на следующий день продемонстрировать их клиентам. Я вовсе не была уверена, что здесь меня никто не обидит. Даже без мертвецов, здесь была бабушка Дози. Она уже стояла на крыльце, курила сигарету и смотрела на отцовскую машину сквозь сигаретный дым. Увидев меня, она отшвырнула сигарету в кусты азалии и скрылась в доме. Дверь со стуком захлопнулась.
Вслед за отцом я прошла мимо большого фонтана на газоне и направилась к дому. Шлепанцы гулко стучали по неровной плитке. Дед Чепмен встретил нас на крыльце. Он вытер руки о фартук, пожал руку отцу, потрепал меня по голове. Я съежилась, подумав о том, почему дедова рука была мокрой и почему ему пришлось ее вытирать.
Дед с отцом о чем-то заговорили, и мы вошли в дом. Шторы в комнате были задернуты. По углам горели две тусклые лампы. Я остановилась в дверях и тут же отступила назад.
В центре комнаты стоял открытый гроб. Я видела лишь кончик крупного белого носа.
– Кто у тебя сегодня? – спросил отец, подходя к гробу и заглядывая внутрь.
– Джо Роуз, – ответил дед. – Помнишь его? У него была кулинария на Мейн-стрит.
– Конечно, – кивнул отец, наклоняясь, чтобы разглядеть получше. – Ты отлично поработал, па. Прекрасный цвет. И филлера на щеках немного. Но, – он снял что-то с губы Джо, – ты оставил на бедолаге швы.
Дед хмыкнул.
– Ничего, сойдет, – с этими словами он забрал у отца кусочек нитки и сунул в карман фартука.
Фу.
– Подойди, Лайза, не бойся, – отец подошел ко мне, положил руку на плечо и подтолкнул вперед. – Подойди ближе.
Я была уверена, что стою достаточно близко. От затхлого воздуха в комнате у меня закружилась голова. Мне показалось, что я сейчас рухну на ковер. Больше всего на свете мне хотелось выбежать из этой комнаты, из дома, и бежать по улице что есть силы. Но отец взял меня за руку и подвел к гробу.