– Тони! – воскликнула она, обнимая и целуя незнакомца.
Мне редко доводилось видеть, чтобы матери обнимали и целовали собственных детей, поэтому я наблюдала за ними, приоткрыв от изумления рот. Но тут я заметила на лице мужчины гримасу. Он отстранился от Сесилии и принялся оттирать щеку от ее помады.
– Я же говорил тебе, что мне не нравится помада, – проворчал он.
– На работе я должна выглядеть прилично, – тихо ответила Сесилия.
Она уже не так радовалась его появлению. Я не понимала, что происходит.
– Ты вернулся слишком быстро. Я надеялась, что ты найдешь там работу хотя бы на несколько месяцев.
– Я же говорил тебе по телефону, что там ничего не получилось, и я решил вернуться.
– Но все же было нормально? Без проблем? – встревожилась Сесилия.
– Все было нормально, но я решил не везти девушек до Калифорнии, – ответил Тони. – Я оставил их в Пенсильвании – и все.
Прежде чем Сесилия задала новый вопрос, он добавил:
– Им надоело ехать, и я высадил их близ Филадельфии. Там, где они захотели. Они сами этого захотели. А я вернулся.
Сесилия на минуту задумалась, а потом фыркнула.
– Что ж, без тебя обо мне хорошо заботился Винни, – сказала она, перебирая пальцами кромку своего желтого свитера, словно снимая с него катышки.
Тони рассмеялся, но смех был какой-то неприятный.
– Еще бы, конечно…
В конце концов, Тони посмотрел через плечо Сесилии и заметил, что я все еще стою рядом.
– А это кто? – спросил он, впервые улыбнувшись. Я поняла, что он очень симпатичный.
– Это? Лайза. Дочь моей начальницы, моя маленькая помощница. – Сесилия повернулась ко мне: – Лайза, поздоровайся с моим Тони.
Я сложила полотенца в тележку и подошла, пылая от смущения. Никогда еще мне не доставалось такого внимания. Не зная, что сделать, я протянула руку. Тони хмыкнул, присел на корточки, и вся моя маленькая ладошка скрылась в его длинных, загорелых пальцах.
– Рад знакомству, Лайза. Я тебя еще увижу сегодня, правда?
Я смогла лишь кивнуть.
– Ну хватит, хватит, достаточно, – прервала сына Сесилия. – Нам с Лайзой нужно работать.
Тони выпустил мою руку и поднялся. Я наконец-то смогла поднять на него глаза. Он направился ко входу в мотель.
– Ты не спрашивала, нет ли здесь работы для меня? – спросил он. – Мне нужна работа.
– Я говорила о тебе миссис Беккер. Она здесь управляющая, и она тебя ждет.
Сесилия указала на офис.
Без лишних слов Тони направился туда.
– Хорошо, что ты вернулся, Тони, – сказала ему вслед Сесилия, но Тони не обернулся.
Мы с Сесилией вернулись к бельевому шкафу. Она покачала головой и вздохнула:
– Ох, Тони, Тони…
Глава 11
Тони
Вскоре после возвращения из загадочной поездки с Бонни и Дианой, Авис и Тони чаще ссорились, чем разговаривали. Тони ушел. Это было в первый, но не в последний раз. Наблюдая, как его машина отъезжает от дома, Авис заметила машину с номерами Индианы. Через двенадцать лет после ухода к ней неожиданно вернулся отец. Позже Авис писала, что его возвращение стало «исполнением желания, которое она столько лет загадывала на день рождения»[40].
Пять дней Клинтон «Джонни» Джонсон общался с дочерью и знакомился с внуками. На фотографиях того времени мы видим улыбающихся Джонни, Авис и двух малышей. Но смотреть на снимки горько, потому что это была их последняя встреча. Через две недели, вернувшись в Индиану, Джонни погиб из-за ужасной случайности. Он съехал с дороги, проехал через свой двор, выехал в кукурузное поле и вышел по нужде. Машина покатилась назад и задавила его. Ему было сорок семь лет. Мужчина, потерю которого Авис оплакивала всю жизнь, ушел навсегда.
Хотя Тони работал в «Королевском кучере», позволить себе собственное жилье он не мог. Уйдя от Авис, он чаще всего спал прямо в дюнах или ночевал на диванах у приятелей. Но когда в конце июля погиб Джонни Джонсон, Авис почувствовала себя такой одинокой, что попросила Тони вернуться к ней и детям.
Воссоединение семьи было не слишком радостным: супруги вечно ссорились из-за денег, да и секс не приносил никакой радости. Тони всячески уклонялся от ее объятий. Позже Авис вспоминала, что «он словно боялся прикоснуться к ней». Тони действительно боялся, что может произойти, если он уступит. Авис вспоминала, что он старался к ней не прикасаться. Ему нужно было лишь насилие. Однажды он заявил: «Ты моя жена, и я хочу тебя трахнуть», швырнул ее на постель и взял силой. Авис не считала это изнасилованием – ведь она была его женой[41]. А в 1966 году женщины не могли обвинить мужей в сексуальном насилии[42]. К этому времени Тони регулярно принимал «солацен» и другие амфетамины поочередно. Он экспериментировал с разнообразными уличными наркотиками – гашишем и даже героином и ЛСД. Он рассказывал Авис, как выходит из собственного тела и наблюдает за собой со стороны.
42
Супружеское изнасилование не считалось преступлением во всех пятидесяти штатах до 1993 года. И даже сегодня очень трудно доказать отсутствие сексуального согласия в браке.