Пирс не ответил, но вот на его губах появилась улыбка.
– О Джоди поговорим позже.
Его губы приблизились к ее лицу, и Кэти закрыла глаза, ощущая предательскую и такую непреодолимую тягу к нему.
Сначала губы Пирса были соблазнительно нежными, а потом стали настойчивыми и требовательными. Какие-то мощные потоки неумолимо уносили ее от берегов разума, пока она окончательно не оказалась в их власти.
Она любит его! Это неожиданное открытие устрашило Кэти и в то же время полностью поглотило ее.
А поцелуй становился все глубже. Пирс был опытным любовником.
Отбросив в сторону одеяло, его руки следовали за очертаниями ее тела, угадывая под тонким шелком пеньюара ее груди и спускаясь вниз, к плавным изгибам бедер.
Кэти смутно сознавала, что уже лежит на спине, откинувшись на подушки, обвив руками плечи Пирса.
Она уже совершенно не владела собой, отдавшись одной только страсти, как вдруг он отстранился от нее.
– Не останавливайся. – Ее широко раскрытые глаза встретились с его глазами.
Он провел рукой по ее длинным золотистым волосам медового оттенка.
– Ты же знаешь, что если я не остановлюсь сейчас… то не смогу остановиться вовсе, – проговорил он.
У Кэти участилось сердцебиение, и все ее существо зажглось самыми смелыми желаниями.
Она протянула руку и коснулась его лица, а в ее глазах появился безмолвный зов.
Волосы Кэти казались золотистым облаком на фоне черных шелковых простыней.
– Ты хочешь меня?
На долю секунды в душу закралось сомнение. Ей нужны были подтверждения того, что Пирс действительно испытывает к ней какие-то глубокие чувства.
Вместо ответа он нарочито медленно, без стеснения развязал пояс на ее пеньюаре и начал любоваться ее обнаженным телом. У Кэти перехватило дыхание – Пирс опустил голову и прикоснулся губами к ее затвердевшему розовому соску.
– Ты такая красивая, Кэтрин, – чуть слышно произнес он, весь во власти желания, и его ладони наполнились тяжестью ее грудей. Пирс ласкал их, дразня Кэти, пока ее не начала сотрясать невыносимая любовная дрожь. Тогда он поцеловал ее, и Кэти ответила с пламенной страстью, уносившей прочь последние остатки здравого смысла.
А руки его ласкали, гладили ее талию, постепенно перемещаясь к бедрам, и Кэти в самозабвении застонала.
Пирс на несколько секунд оставил ее, чтобы раздеться, и Кэти увидела его кожу, покрытую атласным золотистым загаром, мускулистые плечи и стройные бедра. Когда взгляд Кэти переместился ниже, он хмыкнул:
– Видишь? Теперь ты не сомневаешься, что я хочу тебя.
– Не сомневаюсь, – прошептала она с едва уловимой дрожью в голосе.
– Осталось только приготовиться.
И он вынул из кармана джинсов маленькую упаковочку.
От сознания того, что по дороге сюда он уже планировал заняться с ней любовью, Кэти словно окатило холодной водой.
Она его за это не винила – в конце концов, сегодня она сама бросилась ему на шею. И тем не менее она не хотела, чтобы ею попользовались. У нее никогда в жизни не было случайных связей, и сейчас наверстывать упущенное Кэти не хотела. Как между ними вообще могут существовать какие-то отношения, если она самозванка, а у него роман с другой женщиной?
– Пирс… не надо! – в панике воскликнула она, когда он лег к ней в постель.
– Соблюдать предосторожность всегда необходимо, – заверил ее он, совершенно не поняв, что она хотела сказать. Нагнувшись, он начал целовать ее соски – сначала один, потом другой. Экстаз, рождаемый его прикосновениями, был неудержим и не сравним ни с чем – Кэти захлестывали волны желания, затуманивая разум. А руки Пирса двигались все дальше, и вскоре за ними последовали губы.
– Пирс, лучше перестань, – еле слышно запротестовала она, но ее тело говорило нечто совсем другое – оно откликалось на ласки Пирса, жаждало их…
Кэти огромным усилием воли заставила себя отстраниться.
– Пирс, это неправильно.
– Почему? – Сощурившись, он внимательно посмотрел на нее.
– Не знаю. – Она взяла пеньюар и неуклюже завернулась в него. – По-моему, все это нехорошо.
– А мне так не казалось. – Он сел и раздраженно взъерошил свои темные волосы.
В глазах Пирса сверкнул гнев, но она не могла его за это винить. Кэти поежилась. Она ведь тоже злилась – страшно злилась на саму себя за то, что расслабилась и допустила такую ситуацию. Девушка взглянула на Пирса, и сердце у нее сжалось. Она влюбилась в него – и сама не заметила, как это произошло.
Надо рассказать ему правду о себе. Статья теперь ничего не значит в сравнении с ее чувствами.
Но как Пирс отреагирует, если она обо всем сейчас скажет? Сначала, наверное, придет в ярость. А простит ее или нет – это зависит от того, насколько серьезные чувства он к ней испытывает.
– Вы с Джоди любите друг друга? – смущенно пробормотала Кэти, понимая, что ведет себя не так, как следовало бы. У него ведь есть полное право обвинить ее в том, что она его дразнит.
Он помрачнел.
– Попытайся меня понять, Пирс! – уже громче произнесла она, и почти одновременно с этим в соседней комнате заплакала Поппи. Кэти засуетилась, пытаясь завязать пояс пеньюара, и тихо, умоляюще добавила: – Я должна знать… И если у вас с Джоди серьезные отношения, будет только справедливо, если ты мне все расскажешь сразу.
Пирс тем временем одевался и после этих слов метнул на нее взгляд, слегка отдававший презрением.
Кэти вздрогнула. Она предполагала, что он разозлится, но такого не ожидала.
– Пирс…
Рыдания Поппи стали громче.
– Пойду посмотрю, что с ней.
– Нет. – И он положил руку ей на плечо. – Я сам пойду. Ты же подала заявление, помнишь?
И с этими словами он ушел в детскую.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Когда в комнату к Кэти начал проникать ранний утренний свет, она надела короткую юбку и топ. Она очень устала, да и неудивительно – ведь уже две ночи подряд не спала.
Расчесав волосы, Кэти стала разглядывать себя в зеркале. Лицо было бледным, под глазами появились круги. Этой ночью она несколько часов пролежала, не сомкнув глаз, продумывая, что сказать Пирсу.
Она вздохнула, положила щетку на место и отправилась в детскую. Поппи в кроватке не было. Кэти смотрела на смятое, обшитое кружевами одеяльце, и глаза ее наполнились слезами. Сегодня ночью она слышала, как плачет Поппи, как Пирс бормочет что-то ласковое, успокаивая малышку, и ей ужасно хотелось выйти к ним. Но снова подойти к Пирсу она не осмелилась.
И только когда в детской наконец стало тихо, Кэти на цыпочках прокралась туда, чтобы взглянуть на ребенка, и, остановившись в дверях, увидела Пирса, сидевшего на диванчике у окна. Тогда она вошла в комнату и только тут заметила, что Пирс заснул, положив голову на диванный валик и обняв спящую Поппи так, будто хотел ее от чего-то защитить.
Несколько мгновений Кэти стояла как вкопанная, рассматривая Пирса. Во сне у него было очень мягкое выражение лица, а на лоб спадала прядь темных волос.
Ей так хотелось подойти поближе, прикоснуться к нему, пробежать пальцами по волосам, сказать шепотом, как она его любит… Но вместо этого Кэти вернулась в свою комнату. В доме было жарко, но ей стало холодно от одиночества… и от тоски.
Теперь, неслышно спускаясь по лестнице, Кэти размышляла, как вести себя после того, что случилось ночью. В какой-то степени она даже боялась Пирса.
Направляясь в кухню, она услышала его голос. Сначала Кэти подумала, что он разговаривает с Поппи, но тут он упомянул имя Джоди – и девушка остановилась. Дверь была приоткрыта, и она увидела Пирса, стоявшего к ней спиной. В одной руке он держал телефонную трубку, а другой пытался с ложечки кормить Поппи.
– Ну, как твои дела? – спросил он теплым, заботливым голосом. – Разумеется, я о тебе беспокоился. Поппи тоже ужасно скучала. – На мгновение Пирс замолчал, после чего рассмеялся. – Ладно, я поцелую ее от мамочки.