Я усаживаю Алину на заднее сиденье рядом с собой, ее маленькая рука сжимает мою, и машина отъезжает от особняка. Каждый поворот, каждое ускорение заставляют меня напрягаться, ожидая худшего.
Дмитрий смотрит мне в глаза:
— Что бы ни случилось, не оставляй Алину. Ты слышишь меня? — Его голос тверд.
Я киваю:
— Слышу.
Он поворачивается на своем месте и сжимает мою руку, безмолвная клятва проходит через его прикосновение.
— Расслабься, Эмма. Я не позволю, чтобы с тобой или с ней случилось что-то плохое. — Несмотря на ситуацию, его слова — бальзам, успокаивающий мои расшатанные нервы.
Связь длится еще секунду, прежде чем машина с визгом останавливается.
Я едва успеваю разглядеть запаниковавшее лицо водителя, как оглушительный удар разносится эхом по замкнутому пространству, а его тело обмякает, прижимаясь к рулю.
— Эмма! — Кричит Алина, ее голос пронзителен от страха.
— Все будет хорошо, — шепчу я, скорее себе, чем ей.
Двери распахиваются, и внутрь врывается поток холодного воздуха. Люди в масках кричат на нас, их слова мешаются с моим пульсом.
— Выходите из машины, сейчас же! — Кричит один из них, угрожающе размахивая пистолетом.
Дмитрий держит мою руку в железной хватке, короткой, но надежной, до того, как его оттаскивают нападающие в масках.
Он двигается так, словно создан для этого: жестокая грация в сшитом на заказ костюме, когда сражается с двумя людьми в масках. Шквал ударов кулаками и локтями, танец отчаянного выживания. Дмитрий наносит тяжелые удары одному, затем другому. Но число против него, и к схватке присоединяются новые тени. Это хаотичная схватка, от которой сводит желудок и леденеет кровь. Я слышу хныкающие всхлипы Алины, чувствую, как она дрожит, прижимаясь ко мне.
— Закрой глаза, детка, — шепчу я, и голос срывается, когда я вжимаю ее лицо в свое плечо, чтобы отвлечься от ужаса, разворачивающегося снаружи машины.
Звук кулаков, ударяющих по плоти, вызывает тошноту. Я кричу, безнадежным, первобытным звуком, когда слышу безошибочный щелчок взводимого пистолета. Мгновение — ужасная, тяжелая пауза, а затем воздух сотрясает звук выстрела.
Я крепче сжимаю Алину, на моих губах звучит безмолвная молитва, все мое существо сосредоточено на том, чтобы оградить ее от безумия, творящегося снаружи.
Дмитрий… мертв?
Один из нападавших наклоняется, его глаза буравят меня сквозь прорези лыжной маски.
— Оставь девочку, и ты сможешь уйти.
ГЛАВА 7: УСТРАНЕНИЕ ПОВРЕЖДЕНИЙ
АЛЕКСАНДР
Я шагаю на склад, и вся тяжесть этой забытой богом роли ложится на мои плечи. Конечно, именно мне придется выполнять грязную работу, справляться с ее гневом. План — детище Николая, но, когда приходит время отвечать за него, он оказывается в другом месте. Как чертовски типично: оставить Александру наводить порядок и играть роль злодея.
В помещении холодно, воздух спертый, эхо тишины, которая предшествует буре. Вот она, Эмма, с завязанными глазами, ее грудь вздымается и опускается от резких, панических вдохов.
— Что вам от меня нужно?! Отпустите меня! Что вы сделали с Алиной?!
Я срываю повязку с глаз, и ее глаза, дикие от ярости, находят мои.
— Алекс… Ты сукин сын, — шипит она.
— Это была проверка, — говорю я, не утруждая себя приукрашиванием. — И прежде, чем ты вскочишь на свою высокую лошадь, вспомни, что ты не единственная, кого здесь проверяют.
— Зачем ты это сделал, Александр? Тебе это нравится?!
Ее глаза — два пылающих ада, но я не дрогнул. Я встречаю жар с головой.
— Ты думаешь, мне нравится это дерьмо? Что я получаю удовольствие от того, что пугаю женщин и детей? Так мы выживаем, Эмма. Так мы обеспечиваем преданность.
Ее путы звенят, когда она борется, и этот звук гулко отдается в пустоте комнаты.
— А что, если бы я не сохранила спокойствие? Что тогда, Александр? Вы готовы рисковать жизнью ребенка ради своих больных игр?
Я расстегиваю наручники, освобождая ее от кресла.
— Продуманный риск, — признаю я, в моем голосе звучит низкий рык. — Но ты доказала свою правоту, не так ли? Ты сильнее, чем кажешься.
Она потирает запястья, но огонь в ее взгляде не ослабевает.
— Если ты когда-нибудь…
— Оставь это, — прервал я ее жестким взглядом, входя в ее личное пространство, достаточно близко, чтобы почувствовать жар, исходящий от нее. — В следующий раз это может быть не просто проверка.
— Ублюдок! — Взрывается она, ее ладонь с ошеломляющей силой встречает мою щеку. — Ты знаешь, как я испугалась? Ты подумал об этом?!