Одолжив одну из машин отца, отправился к семейному адвокату Джеймсу Конору за консультацией в этом щекотливом деле. Адвокат семьи Монтгомери был умудренный опытом человек пенсионного возраста, который не раз выручал семью из разных юридических передряг, поэтому он пользовался большим доверием и уважением с их стороны.
− Проходи Филипп, – пожимая руку пригласил его адвокат
– Я знаю, что тебя привело ко мне, твой отец в красках вчера всё подробно рассказал.
− Но как мне быть со всем этим?- скрестив руки на груди, спросил мужчина.
− Я вчера связался по телефону с этой леди и узнал, что обнаружилось завещание, которое в пятницу огласит нотариус, так что через два дня «друг мой» в три часа дня мы должны быть в Харлоу в нотариальной конторе.
− Хорошо , мистер Джеймс, я заеду за вами к часу дня в пятницу.
Возвращаться в родовое гнездо, совершенно не было ни какого желания. Он изменив маршрут, направил машину по трассе в сторону моря.
Сидя на золотистом песке и любуясь набегающими из-за горизонта волнами, пытался представить себе ,что же могло таить в себе завещание Тиары, с которой в юности они с братом дружили.
Взглянув на мобильник, который крутил в руке и неожиданно ему пришла идея позвонить брату. Ни то что бы он не доверял семейному адвокату, но мнение брата ему бы не помешало. Набирая знакомый номер, он пытался вкратце сформулировать суть проблемы. На другом конце провода его с удивлением слушали. В конце концов, его брат сообщил, что раз происходят такие вещи, то он непременно прибудет в Англию на следующей неделе.
Солнце клонилось к закату. Вечерняя прохлада и морской бриз нагоняли уныние на сидящего на берегу человека. Поднявшись, Филипп почувствовал не большое чувство голода и свернул в приморский паб перекусить.
часть восьмая
Все собрались в конторе у нотариуса в назначенный час. Секретарь предупредила всех собравшихся, что нотариус задержался у клиента и прибудет в скором времени.
Адвокат Джеймс Конор и два брата Майкл и Филипп о чём- то тихо переговаривались.
Минди Блэр и родители Тиары усадили между собой маленькую белокурую девочку, которая с любопытством разглядывала всех собравшихся людей. Филипп изредка украдкой поглядывал на девочку пытаясь отыскать сходство с собой, но, к сожалению, напрасно, она была точной копией своей матери.
Вскоре появился нотариус, извинившись за опоздание, и всё внимание сразу переключилось на него. Люди ждали с нетерпением начала процедуры по оглашению завещания. Разложив нужные документы, он начал вслух зачитывать завещание.
Я Тиара Гамильтон
Будучи в здравом уме и твердой памяти завещаю: Все свои сбережения на счету в банке, а так же дом в Харлоу своей дочери Энджел, которая сможет им владеть, достигнув восемнадцатилетия. В данный момент я прошу моих родителей присматривать за ним.
Своей подруге Минди завещаю машину, что бы смогла хоть иногда навещать мою дочь у ее опекуна.
Которым будет мой друг Филипп Монтгомери.
Все в недоумении переглянулись. Послышались слова протеста со стороны пожилой четы Гамильтон.
— Почему я?! – в недоумении обращая свой вопрос к двум адвокатам, сидевшим по обе стороны от него.
Оба только развели руками.
− Дамы и господа успокойтесь, я ещё не закончил.
Люди нехотя затихли.
− Видя на ваших лицах недоумение, попытаюсь всё объяснить в рамках действующего закона:
1) Мистер и миссис Гамильтон не могут быть опекунами девочки в связи с ограничениями по возрастной категории, если проще особы, достигшие 6 0 лет, попадают в группу риска по состоянию здоровья и так далее.
− Это несправедливо отдавать нашу родную внучку чужому человеку. Неужели ничего нельзя сделать?
− Таков, увы, закон господа, но ваша дочь объяснила мне, почему именно так решила. Она считала, что если вдруг случись с вами что-нибудь девочка опять останется сиротой.
Супруги Гамильтон выслушав доводы, кивнули в знак согласия свыше сказанным.
− Кстати мистер Филипп Монтгомери, ответом на ваш вопрос: -почему я? - послужит это письмо, специально оставленное лично для вас мисс Тиарой.