— Ну, что же ты молчишь! Скажи, что-нибудь! — раздражённо кричала девушка.
— Я не знаю, что тебе сказать, — сжимая виски, в надежде уменьшить головную боль, ответил Филипп.
— Ты, да ты! Знать тебя не хочу! — уже не сдерживая выступающих слёз, покинула комнату.
В след за ней поспешила Лиз. В то время как Анабель бесновалась, Глория успела одеться и попыталась незаметно выскользнуть из комнаты, но в дверях всё ещё стоял Энтони, преграждая тем самым путь к отступлению.
— Куда это ты собралась Глория, не хочешь объяснить, что ты здесь делаешь? — сердито спросил Энтони
— А, ну, он отключился в баре, и я привезла его сюда, а п-потом видимо уснула, — невинно хлопая ресницами, пролепетала она.
— Ну-ну, а ложь ведь наказуема, знаешь ли.
— Хватит! Кто-нибудь может мне сказать, что за бред тут происходит. Ничего не могу понять.
— Да, я расскажу тебе позже, а пока проверь свой телефон, на наличие отправленных фото.
— А, каких ещё фото?! Я ничего не отправлял или...
— Ты, нет, а вот кое-кто другой, да
Найдя в памяти телефона, кое-что необычное, и казалось, что его глаза словно полыхнули гневным пламенем. Оторвавшись от созерцания фотографии, натянул пуловер и двинулся в сторону девушки застывшей от безысходности возле двери
— Гло-ри-я, — по слогам произнося её имя, в одной руке сжимая телефон и еле сдерживая себя, что бы ненароком не дать воли рукам и в порыве ярости не придушить ненавистную ему особу
Девушка смотрела на него с вызовом, не осознавая, что сейчас находиться в очень опасном положении.
— Как ты объяснишь появления вот этого фото в моём телефоне? И пусть твои доводы будут убедительны иначе...
— А что тут объяснять, если ты не со мной, значит и с этой нищенкой тебе не быть тоже.
— Придушу, тварь, лучше беги,— приближаясь медленно, словно маньяк к своей жертве, предупредил мужчина
Инстинкт самосохранения взял верх, и Глория рванула из комнаты, как угорелая. Филипп без сил осел на пол. Ударяя кулаком, по полу он повторял: — Вот же тварь, да как она посмела. Что же мне теперь делать, что...
Друг детства опустился на корточки рядом и, положив руку на плечо сказал: — Не переживай, всё поправимо
— О чём ты говоришь?! У меня нет ничего, чтобы помогло мне оправдаться перед Анабель. Ни одного доказательства моей невиновности, — поднялся, горестно вздыхая.
— Вот в этом ты совершенно не прав, доказательств оправдывающих тебя предостаточно, но вопрос в другом, станет ли обиженная девушка тебя слушать?
Филипп задумался на минуту, но тут же отрицательно покачал головой.
— Я отлучусь ненадолго. Сказать Розе, чтобы пришла? — уточнил друг, оборачиваясь.
— Да, пусть зайдёт, — откидываясь на спину на кровати, ответил Филипп
— Вы что-то хотели сэр, — экономка появилась в мгновение ока
— Да Роза, смени всё постельное бельё на моей кровати, а то, что снимешь, скажи садовнику сжечь, да и вот эту рубашку тоже. Подавая лежащую у кровати разорванную рубашку.
— Сеньор, зачем же сжигать, я просто постираю и...
— Сжечь я сказал! — крикнул граф
— Хорошо, как скажете, — женщину передёрнуло. Таким взбешённым графа, она ещё никогда не видела, а работала она в этом доме не первый год.
Поняв, что зря сорвался на не виновного человека, подошел и, дотронувшись до плеча своей экономки произнёс: — Прости, я погорячился, мне, правда, стыдно за то, что накричал на тебя ни за что.
— Что-то произошло и вы не в духе с самого утра, так?
— Да, ты совершенно права. Случилось. Пойду, глотну свежего воздуха, да и хорошенько приберитесь здесь с Мари — горничная
— Конечно сеньор Монтгомери, — ответила экономка, и поспешила за горничной
Так постепенно комната опустела на некоторое время.
часть двадцать четвёртая
Стоя на балконе, Филипп раздумывал, почему опять повёлся на уловки Глории. Весенний ветер трепал его волосы и прохладой обдувал разгорячённое лицо мужчины. Таким отрешённым и застал его проходящий мимо друг.