Но ему понравилось то, что он почувствовал. Замечательные изгибы ее тела на миг обездвижили его. Ее грудь прижалась к его груди. И бедра… Между ними не осталось ни сантиметра пространства. Ее глаза расширились.
Она чувствовала себя потрясенной. Ее рот открылся, но единственным звуком, вырвавшимся наружу, был тихий вздох. Он мог поклясться, что это было пробуждение ее тела. И он ничего не мог с этим поделать. Он наклонил голову так, что его губы почти касались ее губ. Хотя она и была для него пока незнакомкой, но он нуждался в этом поцелуе больше, чем в следующем вздохе. Судя по тому, как она наклонила голову и приоткрыла губы, она чувствовала то же самое, что и он. Очки сползли ей на нос. Он хотел их снять и…
В дверь снова позвонили. Алекс медленно отстранился. Его грудь, живот, бедра неохотно покинули ее. Она снова издала тот звук, который так примитивно притягивал его. С трудом соображая, он распахнул дверь.
Это была соседка. Миссис Триковски. Она, не ожидая приглашения, просто проскользнула мимо него на кухню. Эта женщина восьмидесяти с чем-то лет была невысокой, ходила слегка подпрыгивая и седой хвостик подрагивал на ее голове. А голос у нее был, как у водителя грузовика.
— Вот принесла тебе фруктовый пирог, — рявкнула она хриплым голосом, по которому можно было легко догадаться, что она дымила, как сапожник, более полувека. Она регулярно приносила пирог Алексу не потому, что он в нем очень уж нуждался, а потому, что была любопытна, как всякая женщина, которая целый день собирает сплетни, но пока еще не лишилась своего носа. Все вокруг относились к ее хобби снисходительно.
Она оглянулась вокруг себя, пытаясь отыскать, что же такого произошло в жизни Алекса без ее ведома. И вдруг она заметила Карли.
— А-а-а! — сказала она, припеваючи, даже не пытаясь скрыть свою улыбку на тонких губах. И неожиданно подмигнула Алексу.
— Прекратите, — сказал он. — Сейчас же прекратите! — Алекс застонал, уже зная наперед, что произойдет через секунду.
— Десять, — торжественно сказала миссис Триковски.
У нее была ужасная привычка оценивать по шкале от одного до десяти любых девушек, которые находились рядом с Алексом.
— Миссис Триковски, Карли не вписывается в эту категорию.
— Что она имеет в виду, говоря "десять"? — спросила девушка с любопытством.
— Ничего, — заверил он ее, одарив свою любопытную соседку злым взглядом. — Это Карли Форчун — няня Мелиссы на ближайшие две недели. Пока не вернется моя сестра из командировки.
— Как скажешь, дорогой. — Миссис Триковски уже год пыталась играть роль свахи, хотя Алекс ее об этом не просил. — И все равно — "десять". Она — та самая, Алекс. Запомни это.
— Это она обо мне? Кто я? — Карли выглядела удивленной.
— Карли, позволь представить тебе мою соседку миссис Триковски. Видимо, она забыла принять лекарство. И у нее случилось помутнение в голове. — Определенно, в этой девушке что-то было.
Но он знал ее всего несколько часов. И ему уж точно не нужна сейчас претендентка на звание "единственной". Миссис Триковски усмехнулась, когда Алекс провожал ее на выход.
Мелисса спустилась в гостиную, опять пританцовывая:
— Дядя Алекс, я опять хочу в туалет.
Алекс застонал в очередной раз, задаваясь вопросом, что случилось с его упорядоченной спокойной жизнью. Это было что-то необъяснимое: трижды помыть девчонку в ванной, проверить монстров в шкафу, рассказать несчетное количество историй. И множество объятий на ночь. Наконец-то, Мелисса была готова ко сну.
Объятия. Они всегда настораживали Карлин. В их семье не принято было обниматься на прощанье или перед сном. На самом деле, они вообще никогда не обнимались. Но Мелиссе не было до этого никакого дела. Она просто забралась к ней на колени, обняла своими тонкими ручками за шею и прижалась так сильно, что Карлин едва могла дышать.
— Еще один разочек обними меня… — взмолилась девочка. — Пожалуйста…
Волосы Карли были липкими от грязи. Карли не могла дождаться, когда же сможет принять душ, но Мелисса не отпускала.
— Я скучаю по маме, — прошептала она.
— Я знаю, детка, — сердце Карлин растаяло, и она поймала себя на том, что гладит Мелиссу по волосам.
— От тебя приятно пахнет. Как от мамочки… — она уткнулась в ее шею. В горле Карлин застрял комок, который она с трудом проглотила. — Спокойной ночи, — сказала Мелисса, целуя ее в щеку и оставляя еще один липкий отпечаток, но девушку это больше не волновало.