- Ну, так знала, к кому шла, чай в моем доме, как правило, не водится, - Хеймитч невесело усмехнулся и опять задал волнующий его вопрос: - Так что там с парнем? Цел?
- Местами. - Китнисс замялась. - Немного помяты нос и самолюбие, а так вполне живой.
- Солнышко, я не сомневался в твоем таланте портить жизнь окружающим! Я так понимаю, его твой дружок приложил?
- Ага. Только Пит сам был виноват. Он пытался меня… - Китнисс покраснела и опустила взгляд в чашку. - Ладно, не важно. Просто заслужил.
- Ого! - Эбернети присвистнул и пытливо посмотрел на девушку. - И как, у него получилось тебя “…” - тот момент, на котором Кит замялась, Хеймитч описал неопределенным жестом руки.
- Нет. Ты не так понял. Он просто хотел забрать полотенце…
- Ну, если у тебя под ним ничего не было, то все я понял правильно! - Хеймитч громко смеялся, стуча ладонью по столу. - Значит, не сильно ошибся, когда подумал, что это ты женишка домой притащила!
- Ошибся. Он - моя работа. Которая обеспечивает мою зарплату. И твою еду. - Китнисс допила чай и прополоснула чашку. Не в силах выносить гомерический хохот этого старого алкаша, она решила ударит по больному:
- А что с Эффи? Ты обещал поделиться страшной тайной, - усевшись обратно на свое место, девушка с мстительным удовлетворением заметила, как сразу посерьезнело лицо Эбернети.
- А что с Эффи? - Хеймитч выглядел озадаченным. - Вроде с ней все нормально было.
- Не уходи от темы. Откуда вы друг друга знаете? - Китнисс уже не хотелось подначивать соседа, ей было действительно интересно. - Что она делала в этой квартире? И почему я ее раньше никогда у тебя не встречала?
- Оу, сколько вопросов сразу. - Хеймитч секунду помолчал, собираясь с мыслями. - Ничего с Эффи. Работали вместе когда-то. Чего-то она там от меня хотела. Видимо, так и не получила. Все, конец сказки.
- Подожди, хочешь сказать, что ты тоже был преподавателем? И с Эффи у вас были отношения? - казалось, глаза Китнисс не могут еще больше расшириться. А нет, смогли.
- Был. Пока не запил. И не отношения, а так, шуры-муры без обязательств. А о таком тебе знать еще рано, так что вали-ка ты спать. - Подталкивая девушку к выходу, Хеймитч кивнул на одинокую пачку: - И забери этот чай. Я его все равно на дух не переношу.
- Спасибо, но пусть стоит у тебя. Вдруг Эффи решит заглянуть к тебе еще на одно свидание? - девушка насмешливо посмотрела на мужчину. - Хотя почему “вдруг”?
Не вслушиваясь в отборный мат, которым Хеймитч покрывал “этих несносных детей” и отдельно взятые конкретные личности, Китнисс направилась к себе.
Джо еще была на работе, поэтому, быстро покормив Лютика и себя ужином, Кит отправилась спать. А благодарный кот довольно заурчал у нее под боком.
========== 13. ==========
Опять утро, и опять тяжелое.
Пит попытался оторвать свое тело от постели, но оно упорно отказывалось отрываться. Ему вчера казалось, что все мышцы болят? Забудьте! Сегодня всего его покрывали маленькие чертики, которые маленькими горелками поджаривали каждый участок его тела.
Финн, как всегда, уже проснувшийся, и, как всегда, бодрый (и как ему только это удается?), уже шлялся по дому и будил всех, кого находил. По его веселому голосу, который периодически кричал “Кто не спрятался, я не виноват!” и с роковой неизбежностью приближался к его комнате, Пит понял, что следующей жертвой станет он.
В принципе, он и сам был бы не против подняться и встретить новый прекрасный день. Если бы мог.
Деревянные мышцы напрочь отказывались подчиняться.
Вот голос, возвещающий о приближении кары за все его грехи, прозвучал за самой дверью. Которая через секунду была бесцеремонно открыта.
На пороге возвышался Финник Одейр. Он стоял, широко расставив ноги и уперев руки в бока. С его плеч свисала какая-то белая тряпка, завязанная на шее. Твердый взгляд был направлен куда-то вверх и в сторону, видимо для того, чтобы хозяин этой красоты в трусах мог всем продемонстрировать свой гордый профиль. Ну как, всем. Слава богу, Пит здесь был один.
- Супермен Одейр прибыл! - Финн одной рукой пошевелил простынь (так это была она!), делая вид, что ее развевает ветер. - Я шел через горы и моря, пробирался сквозь непролазные чащи, чтобы прийти на помощь тому, кто в ней так нуждается! - пафос в его речи можно было нарезать ножом. Много кусков получилось бы.
- Дружище, спасибо, я как раз мечтал о глотке… - Пит не смог продолжить фразу под высокомерным взглядом друга.
- Я пришел на помощь тому, вернее, той, которая молча терпит твое безразличие и издевательства, той ,которая каждый день вынуждена смотреть на твою рожу и не имеет возможности ее подправить.
Сказать, что Пит был в шоке - это ничего не сказать. Его брови медленно, но верно стремились покинуть пределы лица.
“У меня что, под кроватью прячется Эвердин?”
- Бедная, бедная подушка! - Финн драматично возвел глаза к потолку. - Но не переживай, я спасу тебя от тех слюней, которые этот великовозрастный балбес ночами пускает на тебя по своей няньке! - на последней фразе Финник проиграл бой с истеричным хохотом, от сдерживания которого у него уже текли слезы.
- Блин, Финник, почему у меня каждое утро ощущение, что я просыпаюсь в дурдоме? - голова чуть приподнялась и тут же рухнула обратно. Только уже не на мягкую подушку, а на жесткий матрас. Потому что первую успел выхватить так называемый друг и теперь из-за уха лупасил бедного Пита по животу. - Ай! Блин! Больно же! Серьезно, прекращай, у меня все тело болит после вчерашней тренировки! - жалостный тон смог остановить Финна, но только от физических истязаний. Моральные только начинались.
- Может, потому, что так оно и есть? Даже если тебе кажется, что ты “нормальный”, - последнее слово Финн взял в кавычки двумя руками, - то твои сны точно заслуживают серьезного разговора с каким-нибудь седовласым эскулапом, старым знакомым Фрейда.
- Ты не мог бы хотя бы по утрам говорить по-человечески? Я еще не готов к загадкам с подвохом, - кое-как усадив свое несчастное тело, Пит, потирая затекшую шею, простонал: - После таких издевательств Эвердин должна мне массаж.
- Ага, эротический, - друг опять заржал, - хотя я думал, что ночью она отработала по полной!
- Что? О чем ты, вообще, говоришь? Какой ночью? - кто-то из них явно сошел с ума. И Пит был уверен, что это не он.
- Это у тебя нужно спросить, чем вы всю ночь занимались в твоих снах, - Финн с укором посмотрел на друга, - кто-то вчера тихим сапом заполз на кровать и посмел отрубиться раньше меня. А уже через пять минут твой храп сменили сладкие стоны любви: “О, Китнисс, не останавливайся!” - Финник так усердно пародировал его ночные вопли, что аж закашлялся.
- Дружище, ты бредишь. Мне сегодня вообще ничего не снилось, - Пит недоверчиво смотрел на друга, попутно пытаясь выбраться из одеяла, которое, видимо, ночью хотело его задушить.
- И ничего я не брежу, твои стоны, наверное, весь дом слышал. Пришлось клятвенно заверять твоего отца, что никто к нам не приезжал и ночевать не оставался. Кроме меня, конечно.
- Значит, Эвердин приснилась мне в кошмаре. Точно. И, я уверен, это был самый страшный кошмар в моей жизни.
- Кошмар у тебя на лице. - Финник хохотнул, глядя на поникшего друга. - Что бы ты не говорил, твое подсознание видит Китнисс отнюдь не в роли няньки. Хотя… Кто знает, какие ролевые игры тебе нравятся? - Финник успел выскочить из комнаты, поэтому подушка врезалась в уже закрытую дверь. Этот юморист отправился на кухню, по пути напевая во все горло “О, Китнисс, любооовь мояяяяя!”
Когда Кит подошла к фонтану, все были уже в сборе. В руках девушка сжимала телефон Пита, который вчера остался в ее сумке, и бумажный пакет с сырными булочками. Пекарь даже разогрел их для нее, и Китнисс ощущала приятное тепло, согревающее не только руку, но и душу.
Когда она остановилась возле друзей, Энни оторвалась от замазывания тональником синяка на лице Пита. Опухлость с его носа уже спала, но вот скрыть сине-зеленое пятно, которое растеклось по обе стороны от переносицы, было невозможно.