- Китнисс? - Силуэт приподнял голову и заговорил с ней голосом мамы.
Понимая, что миссия по бесшумному возвращению домой провалена, девушка вернулась ко входу на кухню и щелкнула выключателем. Единственная лампочка под потолком залила кухню светом, который после темноты показался нестерпимо ярким и заставил присутствующих прикрыть глаза.
Тяжело вздохнув, Кит повернулась к матери, которая обеими руками терла сонное лицо.
- Ты чего не спишь? - Девушка опустилась на колени и принялась собирать останки чашки.
Игнорируя ее вопрос, мама повернула голову и посмотрела на древние часы, висящие над окном.
- Почти четыре… Кит, где ты была?
Вздрогнув от явного упрека, прозвучавшего в голосе, Китнисс подняла удивленный взгляд на мать. Сложив осколки кучкой на столе, девушка опустилась на соседнюю табуретку и поставила локти на стол.
- На работе задержалась, - Не поднимая глаз, Китнисс начала складывать осколки по размеру, составляя небольшую пирамидку, - а ты почему не спишь?
- Я проснулась, а тебя нет… Испугалась… что ты… что ты уехала… - Миссис Эвердин не сдержалась и тихонько всхлипнула, прикрыв рот ладошкой.
Китнисс присела перед женщиной и порывисто обняла ее колени. - Прости, прости мам. - Девушка уперлась лбом в ноги матери, из-за чего ее голос звучал глухо. - Я никуда не уехала, просто задержалась. Я больше не буду, честно, не буду задерживаться и тебя пугать. - Ей и самой хотелось разрыдаться - слишком тяжелым и насыщенным был день, слишком горестным и убитым был тон матери. Не разнимая рук, Кит подняла глаза на заплаканное любимое лицо. - Пойдем спать, а? Я спою тебе колыбельную, и тебе будут сниться самые сладкие сны. Как раньше, да? - Получив согласный кивок, девушка встала и предложила матери руку.
- Что, блудная дочь таки соизволила вернуться?
От неожиданности и мать, и дочь вздрогнули и обернулись в сторону двери, которая вела вглубь дома. Хейзел, тяжело ступая, прошла мимо них и с громким звуком поставила чайник на плиту.
- Доброй ночи, Хейзел. - Китнисс чувствовала себя неуверенно - в последнее время ей сложно было разговаривать с матерью Гейла. Та кидала на нее косые взгляды и поджимала губы, стоило только девушке столкнуться с ней в одной комнате. - Прости, что разбудили, мы уже идем спать. - Она потянула маму за руку, намекая, что лучше действительно покинуть кухню.
- Эль, ты так и будешь молчать и жевать сопли? - Игнорируя приветствие девушки, Хейзел в упор смотрела на сжавшуюся в комок миссис Эвердин. - Давно пора вставить твоей любой доченьке мозг, и, если ты не можешь, то это сделаю я.
Мать сильнее сжала руку Китнисс и опять надрывно всхлипнула. Ничего не понимая, девушка посмотрела на миссис Хоторн, взглядом умоляя ее не продолжать, чтобы не довести опять до истерики только успокоившуюся женщину.
- И не надо на меня так смотреть. Мне уже надоело, что в меня и мою семью начинают тыкать пальцами. - Хейзел поставила перед собой чашку и насыпала туда две ложки растворимого кофе. Ее движения были резкими, а губы кривились в презрительной гримасе. - Все из-за тебя, Китнисс. Я и мои мальчики - мы все страдаем из-за тебя, а тебе плевать! - Хейзел наконец позволила раздражению, накопленному за последние дни, выплеснуться наружу. - Мы приютили вас, не дали вам умереть с голоду - и что в благодарность? Ты шляешься неизвестно где до полу ночи, якшаешься с… с отбросами, и сама превращаешься в отброса! - Миссис Хоторн резко бросила ложечку на столешницу. - Ты хоть, знаешь, какие слухи о тебе уже ходят по дистрикту? - Не ожидая ответа от ошарашенной девушки, Хейзел продолжила. - А я знаю! Мне каждый встречный спешит их высказать! К этому Гордону только мерзавцы и ходят, которым лишь бы глотку залить да с бабой, на все согласной, перепихнуться. А те, кто там работают, на все согласны, это любой собаке известно. И как мне на все это реагировать? Ты живешь с нами в одном доме, пользуешься одним душем… Мало ли, какую заразу можешь притащить?
В который раз за этот длинный день глаза Китнисс наполнились слезами. От кого от кого - а от Хейзел она такого не ожидала. Все свободное время, не занятое работой или мамой, она посвящала этому дому, драила, стирала, готовила, делала уроки с младшими. Большую часть денег отдавала сразу в руки матери Гейла, стараясь хоть как-то компенсировать неудобство из-за их с мамой проживания в этом доме, и только малую часть откладывала на ремонт собственного дома. А сейчас она стояла перед разъяренной хозяйкой дома и только и могла, что молча открывать и закрывать рот, как рыба.
- Хейзел, что ты такое говоришь? - Неожиданно для Китнисс, мама поднялась со своей табуретки и сделала шаг к Хейзел. - Ты же знаешь Китнисс, ты знаешь, что она не проститутка! Зачем ты ее оскорбляешь? - Миссис Эвердин начала говорить неуверенным, немного дрожащим голосом, но окончание было произнесено на удивление твердо.
- Что я говорю? - Женщина резко подскочила к Китнисс и, с силой сжав своими пальцами ее подбородок, заставила задрать голову вверх. - А это, по-твоему, что? Никак, следы работы, не связанной с тасканием подноса! Ты и сама прекрасно знаешь, Эль, после чего остаются подобные отметины!
Выдернув голову из захвата миссис Хоторн, Китнисс отошла на шаг. Она догадывалась, что именно та увидела на ее шее. Гребаный Мелларк! Чувствуя себя неуютно под торжествующим взглядом Хейзел, Китнисс почувствовала, что краснеет. Все, теперь ее репутации точно конец. А кто виноват? Правильно, сама виновата. Нечего было ноги раздвигать, а теперь она и есть самая настоящая шлюха. Жаль только, что маме приходится все это выслушивать - она этого не заслужила. Пересилив себя, Китнисс подняла глаза и посмотрела на мать. Та была явно растеряна, но в глазах горел какой-то незнакомый Кит огонь.
- Говоришь, только мерзавцы к Гордону и ходят? - Эль сложила руки на груди и в упор посмотрела на женщину, которую раньше считала если не подругой, то очень хорошей знакомой. - Что ж твой Гейл тогда бегает в это заведение, как на работу? Неужели твой сын - мерзавец? - Миссис Эвердин всплеснула руками. - Ай-яй-яй! И я допустила, чтобы моя дочь жила в одном доме с ним и с женщиной, так его воспитавшей?
Теперь настала очередь Хейзел хватать ртом воздух. Ее лицо побагровело, а руки со всей силы сжимали края шали, накинутой на плечи. Забытый кофе остывал на столе, разбавляя пространство между женщинами легким паром.
- Ты… ты… - казалось, Хейзел сейчас схватит удар. Она была настолько огорошена, что не могла толком вымолвить ни одного слова. - Кто ж виноват, что кобелиная натура отца берет свое! Таскается за твоей девкой, как за сучкой течной. Еще и жениться на ней собирается. Тьфу! Только невестки мне такой не хватало! Принесет в подоле - потом гадай, от кого!
Резкий звук пощечины закончил этот диалог и наступила гробовая тишина. Эль, как разъяренная львица, защищающая своего детеныша, стояла между Хейзел и Китнисс, закрывая дочь собой. Ее глаза сверкали недобрым огнем, а губы кривились от ярости. Выпрямив спину и посмотрев на хозяйку дома, потирающую красную щеку, свысока, она властным тоном произнесла:
- Китнисс, собери самые необходимые вещи, мы покидаем этот гостеприимный дом. - Иронию из этой фразы можно было просто выжимать. - А ты слушай внимательно. Еще раз оскорбишь мою дочь - убью. Ты же знаешь, я сумасшедшая, мне можно. - Эль угрожающе улыбнулась. - А станешь слухи распускать - все узнают, что ты выгнала из дома двух беззащитных женщин на мороз, не дав им даже свои собственные вещи собрать. Посмотрим, что тогда станут говорить о тебе. - Закончив фразу торжествующим тоном, Эль ушла вслед за дочерью.
Вещей было немного, и они почти все поместились в узел из простыни. Не забыв выгрести из полки жменю монет - все свои сбережения, Китнисс дождалась маму и они вместе покинули дом Хоторнов.
Остановившись на дороге, Китнисс глубоко вдохнула и с восхищением на лице повернулась к маме. Она впервые за последнее время приняла сторону Китнисс. Впервые за последнее время бросилась на ее защиту. Впервые за последнее время выглядела такой нормальной и живой.