- Спасибо, мам. Ты даже не представляешь, как для меня это важно… - Она сжала худую женскую руку. - Только один вопрос: куда мы пойдем среди ночи?
- Как куда? - Миссис Эвердин выглядела, как генерал перед армией. - Домой!
========== 40. ==========
Легко сказать - домой.
Миссис Эвердин в приподнятом настроении бодро шагала вперед. Китнисс мысленно посмеивалась, в полной темноте пробираясь к родному дому. От Хейзел она, конечно, такого не ожидала. Как, впрочем, и от своей мамы.
Миссис Эвердин шла впереди дочери, подгоняемая адреналином, полученным во время ссоры. Она, как взъерошенная наседка, постоянно крутила головой по сторонам, подозрительно оглядывала окрестности, высматривая любую гипотетическую опасность для своего выводка. Женщина чеканила каждый шаг, при этом высоко поднимая ноги, чтобы в темноте не запнуться о какой-нибудь мусор или о твердую глыбу замерзшего за ночь снега, и это еще сильнее роднило ее с семейством птичьих.
Не удержавшись, Кит сначала хихикнула в кулак, чем заставила мать остановиться на месте и обернуться к дочери. При этом она так вывернула шею, все остальное тело оставив в старом положении, а ее заинтересованные глаза в темноте так были похожи на черные бусины, что невозможно было перестать видеть в ней индейку. Или голубя.
Более не сдерживаясь, Китнисс начала во весь голос хохотать, выплескивая все напряжение, накопившееся за этот нереально длинный день. Перед ней предстала вся абсурдность и комичность ситуации, из которой они выбрались без потерь благодаря сумасшествию матери. Что тоже было абсурдно.
Под сначала удивленным, а затем укоризненным взглядом миссис Эвердин Китнисс, заходясь от смеха, опустила узел на дорогу и оперлась на него коленями, не в состоянии более оставаться в вертикальном положении. Попытавшись остановить хохот, Китнисс сделала глубокий вдох, закончившийся икотой, и это вызвало новый приступ истеричного, неконтролируемого смеха. На глаза навернулись слезы, а в груди появилась тупая боль, и следующий смешок превратился в непроизвольный всхлип. Взгляд матери стал испуганным. Она подошла к сидящей на коленях и давящейся слезами дочери и, прижав ее голову к своему животу, начала поглаживать ее по волосам.
- Ничего, ничего, милая, все образуется. - Она неловко поддерживала девушку за плечи, не зная толком, как к ней подступиться - слишком давно не проявляла материнской нежности и заботы. - Я уверена, что ты у меня девочка умная и знаешь, что делаешь. А если нет - ну что ж, кто не совершает в молодости ошибок?
Китнисс благодарно принимала редкую ласку, боясь поднять на мать заплаканные глаза.
- Не столько… - Кит сказала это себе под нос, и мама, скорее всего, ее не услышала.
- Я знаю, что тебя расстраивает больше всего. - Миссис Эвердин помогла дочери подняться на ноги и поправила ее шарф. - Я думаю, тебе пора вернуться в Капитолий и закончить обучение. - Удостоившись удивленного взгляда девушки, Эль продолжила: - И даже не думай со мной пререкаться, я лучше знаю, что правильно для моей дочери. - Кивнув девушке с серьезным видом, пресекающим все, звучащие только в ее голове, попытки оспорить родительское решение, миссис Эвердин пошла дальше. Китнисс ничего не оставалось, как подхватить узел и поспешить за ней.
В который раз мама ее удивляла: то она рыдала и категорически отказывалась покидать родной городок, то настаивала на том, о чем Китнисс ее так упрашивала. Прекрасно понимая, что спорить на эту тему - это последнее, что она стала бы делать, Кит догнала резвую женщину.
- Мы можем ехать хоть завтра. Мой… одногруппник поможет с деньгами на оплату. - На самом деле, Кит не была уверена, что предложение Пита еще в силе. А вдруг он уже получил то, что хотел, и больше ему не нужно? Или его предложение все же включает в себя отработку телом? Не то чтобы Кит не хотела повторения… Но… Девушка запуталась в своих размышлениях, хочет ли она стать любовницей Пита без каких-либо обязательств. И без чувств.
Хотя, если мама будет согласна, решение материальной проблемы можно будет найти и на месте, в столице это сделать будет даже проще.
- Не мы, а ты, - Миссис Эвердин сдвинула калитку, к которой они уже подошли, и пропустила дочь вперед, прокладывать дорогу.
- А где будешь жить ты? - Китнисс скептически осмотрела дом. - Неужели хочешь сказать, что собираешься… в этой развалюхе? И на что ты будешь здесь жить, пока я не найду какую-нибудь работу? Нет, так дело не пойдет. Ты же знаешь, что я не могу оставить тебя здесь одну, без нормального жилья, ухода и средств для существования. Либо мы едем вместе, либо не едет никто. Спасибо, мама, но твое предложение, сделанное, видимо, для того, чтобы я от тебя, наконец, с этой темой отстала, слишком… сумасшедшее? - Произнося последнее слово, Кит опять хихикнула.
- Вот не нужно мне здесь, - Мать строго помахала Китнисс пальцем, при этом не пытаясь скрыть собственную улыбку, - опять делать из меня ненормальную. Я все продумала: ты поможешь мне привести этот дом в божеский вид, а потом можешь ехать. Родные меня не оставят, они помогут и деньгами, и едой.
- Родные? Какие, мам? – Внутри все похолодело. Неужели у нее рецидив?
- Ты ведь не единственный мой ребенок, почему же ты должна тащить все мои проблемы на своих плечах? - Оставив Кит на пороге, женщина, довольная своей идеей, прошла вглубь дома в поиске свечей.
Китнисс с грустью смотрела вслед матери, которая, шепча себе под нос что-то о любимом муже, который скоро вернется, и все станет, как раньше, начала шуметь шкафчиками на кухне. Только ей начало казаться, что мозг матери вернулся к полноценной работе… И здравствуйте, приехали. Как ее оставить такую? Как ее вообще оставлять даже на день, пока Китнисс на работе? Как-то отстраненно Кит подумала, что, вполне возможно, миссис Эвердин придется отправить в лечебницу даже против ее воли. Или… Нанять ей сиделку?
Это был неплохой вариант, и гораздо дешевле, чем полный стационар в заведении, подобном прошлому. Понимая, что, если хочет вернуться по “программе Пита”, ей придется просить парня о помощи еще и в этом вопросе. В предчувствии нелегкого разговора начали подрагивать руки. Ей и так сложно было принимать чужую помощь, а уж тем более просить о ней. Но… Не стоит ли будущее гордости, засунутой в одно место?
Оставив мать в спальне наедине со своими мечтами, Китнисс принялась за работу. В старом сарае еще осталось немного дров, но они все были сырыми. Натаскав приличную кучу к печи и оставив ее обсыхать, Кит разломала несколько стульев и разожгла огонь. Мать не изъявляла никакого желания помочь, она считала, что, приведя дочь в родной дом, свою задачу выполнила, поэтому девушка застелила ей пыльный матрас и уложила спать, заткнув дыру под дверью одеялом, чтобы тепло не покидало комнату. На часах было почти пять и, рассудив, что ложиться спать уже нет никакого смысла, Китнисс принесла два ведра воды из колонки и поставила на печь. Сидя перед огнем и иногда подкладывая в топку дрова, Китнисс из последних сил держала глаза открытыми. Иногда, засматриваясь на огонь, она осознавала только тот момент, когда уже просыпалась. Решив, что сейчас она не менее опасна, чем мать, Кит не стала дожидаться, пока вода до конца нагреется, и, стянув ведра, потащила их в бывшую ванную. Колотясь от холода, девушка кое-как умылась и быстро натянула на себя одежду. Она чувствовала себя моржом, нырнувшим в прорубь, но зато абсолютно проснувшимся моржом.
Кит заглянула в комнату, в которой мама сладко посапывала на матрасе. В ней было достаточно тепло, но она на всякий случай прикрыла ее плечи одеялом. Нацарапав записку прямо на кусочке обоев на тот случай, если мама проснется раньше, чем девушка вернется, Китнисс поглубже натянула шапку и выскользнула из дома.
Столяр начинал работать рано, и в, первую очередь, она направилась к нему. Оставив размер окна для кухни, девушка попросила просчитать, сколько нужно денег на установку во всем доме. Если экономить каждую копейку, то можно оборудовать дом окнами месяца за три. Если поможет Пит… Мысленно скривившись при воспоминании о том, что нужно будет просить Пита о деньгах, Кит постаралась пока отогнать эти мысли. Заскочив в продуктовую лавку, которая открывалась гораздо раньше, чем торговый центр, купила самую дешевую крупу (опять ячневая!) и, постояв немного в раздумье над сосисками, которые, безусловно, сделали бы завтрак больше похожим на еду, Кит побежала домой только с крупой.