Допустим. Ладно, это дело Оли. Но у меня, если честно, пальчики-то чешутся. Уже продумываю план, как бы незаметно эту поношенную торбу с барахлом выбросить в мусорку, пока Михалкова не видит. Куплю ей новую, фирменную… А с другой стороны, мне собственное здоровье важнее. Кто знает, может на просторах внутренней части этого громадного аксессуара-мешка деда Мороза завалялась какая-нибудь гантелька. Если Оля огреет меня своим аксессуарищем, я не только звездочки увижу, но и луну целую.
Справившись со своей кошмарной сумкой, Оля собирает по полу бумажные листы, какую-то папку, а после – протягивает все это безобразие мне.
-Это что? – не понимаю я.
-Это для сегодняшней презентации… - смотрит в пол. И правильно делает, потому что я готов прожечь в ней дыру своим взглядом.
Не окажись виной этого погрома мой ребенок, Оля заслужила бы выговор. Как минимум… Но сейчас мне нельзя орать, а то бросит меня один на один с этим пупсиком-четырезубиком. Но я, честно говоря, с огромным трудом сдерживаюсь, чтобы не выпалить какую-нибудь гадость.
Ох, Стахов, только не смотри на пол, если не хочешь бухнуться в обморок. Никак нельзя этого делать, а то там грязно, и сомневаюсь, что Михалкова, так сильно меня «любящая» подстелет мне под голову мягкую подушку. Буээээ. А если она вдруг сумку свою додумается мне под голову засунуть. Фу, твою мать.
Потому, сохраняя остатки своего самообладания, отвечаю просто и лаконично:
-Спасибо… - смотрю на часы. До беседы с Самойловым минут 20. Как раз есть время, чтобы включить ноутбук, настроиться на нужную волну и ознакомиться с этими помятыми документами.
Но сделать это оказывается нереально… Ведь я не учел одного факта – теперь я не один, теперь у меня есть сын. И времени «настроиться» у меня ноль. Хочешь настраиваться, делай это, пока малыш спит… Кстати, мелкий! А не пора ли тебе спать? Кажется, нет. По крайней мере, по его игривому настроению понятно, что он пока не собирается отправляться в царство Морфея.
Оля настойчиво потребовала осмотреть пол от и до, чтобы на нем не осталось никаких мелких предметов. Потому что малыш все берет в свой ротик! Надо было видеть меня, да и Олю, когда мы ползали на четвереньках, выискивая загадочные штучки. Малыш всячески нам подражал. Ползать он, конечно, и без того умел. Но периодически останавливался, делая вид, что что-то нашел, царапал ковролин своим пальчиком и что-то там произносил. Вот почему мои родители заставляли меня изучать английский, французский, японский??? Почему я до сих пор не выучил детский язык? Хоть понимал бы, что сынуля говорит. Глядишь, и имя матери сказал бы… Ох…
В какой-то момент ребенку надоела эта совершенно неинтересная для него игра. Он начал хныкать, сначала тихонечко-тихонечко. Но поняв, что на него не обращают внимания, малыш решил продемонстрировать всю силушку своего голоса. Я как раз под своим столом искал загадочное, ну знаете, «ищу то, не знаю что», когда мальчик завопил так громко, что я от неожиданности бухнулся головой в нижнюю часть стола. Вот, теперь шишку набил. Большая начальниковская шишка с шишкой.
Черт! Чуть не матюкнулся. Но дети ведь такие восприимчивые, еще не хватало, чтоб малыш матом заговорил.
Михалкова подбежала к нему. Хотела взять его на руки, но он сопротивлялся, даже пытался драться.
-Может, он опять голодный? –не понимала она. –Или памперс опять менять нужно?
-Опять?! – я уже стоял рядом с ними, возмущался, как мог.
Это ж сколько раз на день приходится ковыряться в детских какашках? Ох…фух… Подташнивает, то ли от осознания этого, то ли от удара башкой. Может, я микросотрясение получил?
Включаю свое опупенное обоняние, принюхиваясь. Вроде ничем не воняет. Оля не доверяет моему носу, проверяет сама, все чисто. Значит, все же голодный…
В переноске Михалкова находит пакет овсяного печенья.
-Как думаешь, ему уже можно? – интересуюсь я. Оля пожимает плечами, отвечая…
-Сейчас проверим. У нас же есть великий и могучий…
-Русский язык? – туплю я, вспоминая стихотворение в прозе Тургенева.
-Интернет! – Михалкова ищет в телефоне нужную информацию. Кивает… Значит, можно.
Дает одно печенье ребенку, тот с радостью начинает его хомячить, перетирая своими немногочисленными зубками, размазывая по лицу и превращаясь в еще большего поросенка. То, что он накрошит, меня волнует меньше всего. Лишь бы дите не орало. А с тетечкой Тамарочкой я потом договорюсь.
Еще Оля находит в переноске пару кубиков среднего размера и коричнево-оранжевого медвежонка. Может, стоит изучить ее от и до, вдруг там еще что-то интересное будет? Но это потом, после беседы с Самойловым.