Она испытывала весь спектр материнской любви. И она точно знала, что больше не отпустит своего мальчика ни на минуту.
Глава 41.
Максим (который главный герой)
Было невыносимо смотреть на то, как какой-то посторонний мужик берет на руки МОЕГО ребенка. И малыш тянется к нему… Я уже свыкся с мыслью, что я отец.
Нет, не отдам… Не позволю…
-Это мой сын! – пытаюсь забрать мальчика. Чтоб его! Опять повышаю голос. Ребенок, поджимая губки, начинает шмыгать носиком. Прижимается к этому мужику, которого моя мать назвала его отцом. Боится меня…
-Твой? – огрызается он. – А ты имя его хотя бы знаешь? – мотаю головой. Не знаю… -А документы соответствующие у тебя есть? А если сделать тест на отцовство, ты уверен, что он окажется положительным? – на каждый вопрос незнакомца мотаю головой. – Извините, что я так сразу на «ты», - он тоже растерян. Но по глазам вижу, что рад. С любовью смотрит на мальчика, крепко прижимает его к своей груди. –Позвольте представиться, Старов…Максим.
-Старов Максим? – да мы почти тезки… Стоп… Я, кажется, понял… -Старов… Максим.
Анекдот. Расскажи кому, не поверят. И надо же, чтобы именно я стал главным героем этого анекдота?! Да уж… Судьба моя судьбинушка. Решила сыграть со мной шутку, злую шутку. И сразу пошла ва-банк… Чтобы поржать надо мной вдоволь. Только… Мне почему-то совершенно не смешно.
Прощай, моя несбывшаяся мечта. Прощай, мой шанс на счастье. Прощай, мой малыш.
Я смотрел в след уходящему мужчине. Ребенок, кажется, даже помахал мне ручкой на прощание. Быть может, это просто непроизвольное движение, которое вышло у него случайно. Но сердце еще более щемило, в нем поселилась грусть-тоска, печаль…
Да, мне все-все рассказали. Но стало ли мне легче от этого? Отнюдь…
Я мог бы пойти на принцип! Ругаться со Старовым из-за всей этой истории! Ведь это надо было умудриться потерять ребенка, да еще и таким необыкновенным способом?! Я мог бы подключить службу опеки. Обратиться в суд… Но… Зачем? Так будет хуже для всех. Но в первую очередь для нашего маленького мальчика.
Да и Старов этот показался мне нормальным мужиком. В кошельке у него была фотография его семьи. Малыш на ней чуть меньше, но по хитрым глазенкам я узнал в этой крохе нашего мальчика. На этот раз ошибки быть не могло.
Никогда бы не подумал, что расставаться с кем-то так тяжело. Никогда бы не подумал, что впервые за несколько лет разведу сырость на глазах из-за малыша, который так нагло меня изводил целые сутки! Но…Мне было паршиво. Хотелось материться, орать, бить посуду и разбрасывать мебель.
Мы еще раз пересеклись взглядами с малышом. Его глаза улыбались, сверкали от счастья. Он возвращается в свою прежнюю жизнь. А я… С его уходом моя жизнь точно больше никогда не будет прежней.
Этот мальчик изменил меня…
Изменил физически – я научился тише разговаривать, я стал менее зациклен на своем внешнем виде, я даже подумывал о том, чтобы сбрить щетину, потому что кое-кто нагло дергал за волоски…
Изменил мое мировоззрение, я стал проще относиться ко всему, я, наконец, понял, что невозможно все держать под контролем.
А еще я стал чаще улыбаться. Вроде злился, вроде психовал, но улыбка не сходила с моего лица.
Прощай моя маленькая мечта… Пусть ты останешься только мечтой, но я рад, что ты был в моей жизни.
Малыш еще раз взмахнул ручонкой. Случайно или специально, он выронил из руки своего светло-коричневого медвежонка. Потом, как он умеет, высунул язык и издал громкое бырканье им.
Старов на секунду остановился. Глянул на мягкую игрушку, что лежала на брусчатке. Потом посмотрел на меня, добродушно кивнул, а после пошел вперед, оставив мне единственную память об этом мальчике. Память…Или повод его навестить, чтобы отдать любимую игрушку.
-И все же я не понимаю, мам! У мальчика точно такое же родимое пятно, что и у тебя! На ножке… На бедре! Разве такое возможно? В этой истории слишком много совпадений.
Мы сидели за столом на кухне и пили индийский чай, которым я обещал угостить Олю еще вчера.
Услышав мои возмущенные вопросы, мать закашлялась – чай попал не в то горло.
-Мда… Хорошо ты знаешь свою мать, сын… На ноге у меня не родимое пятно, а большой шрам. Я в подростковом возрасте ногу на речке повредила.
Шрам, точно… Да уж… Кажется, я пытался выдать желаемое за действительное. Хоть в тот момент глупо считал, что желаемое – это не быть отцом этого ребенка.
-Так, шшшш… - мама сделала мне намек, чтобы я заткнулся. К уху она приложила телефон и кому-то звонила. –Ах, вы уже дома? Все нормально? Левушка не капризничает? Отлично… Хорошо, что Вы мне дали Ваш домашний номер. А телефон так и не нашелся? Правда? Да что Вы говорите, я очень рада. Ой, не за что… Вам спасибо за такого чудесного мальчика. Ага-ага, передам. Ну хорошо…