— У нас в империи совсем другая… гхм мода.
— Так а мне как?
— Вам будет предоставлен гардероб.
Как он не подавился при этих словах — загадка прямо. Аж посинел от натуги. Наверное, думал, за чей счёт будет меня одевать. Ну, это уже не мои проблемы. Налегке так налегке, мне не привыкать. Из детдома сюда с одним чемоданчиком приехала.
— Но собакам я всё-таки соберу. Вдруг у вас в империи… гхм мисок нет!
— Попрошу вас не позволять себе подобных высказываний о моей империи!
— А что, есть миски? — деланно удивилась я. — А поводки с ошейниками?
— Нашим… гхм домашним питомцам не требуются ограничители свободы, — снова задрал нос советник. Боже, надеюсь, он не женат, иначе бедная его жена!
— А моим требуются. Пашка, игрушку твою любимую берём?
Попугай появился из глубины надшкафного пространства и смерил меня выпуклым глазом. Потом буркнул вредным голосом:
— Яблочка дай! Яблочка!
— О! Кстати! У вас в… гхм прекрасной империи имеются яблочки? — высунулась я из-за двери с Пашкиной пластиковой курочкой, исклёванной и изгрызенной. Взгляд советника сказал мне ясно — лучше по империям не шляться… Но я же уже настроилась! Поэтому спросила у Некса тихонечко:
— У вас яблочки есть, или стоит взять мешок?
— Есть, — пискнул ящер.
— Ну и хорошо! — усмехнулась я, а потом повысила голос: — Хорошо, говорю, что есть яблочки! Ну что, мы идём?
Глава 4. Этот дивный новый мир
Ладно, яблочки яблочками, но я всё равно возьму кое-какую одежду и всякое разное для зверья. Разложив сумку на кровати, потревожила Касю, которая лениво встала и принялась обнюхивать знакомый предмет, который я давно не доставала. Погладив кошку, я тихо сказала ей:
— Я ненадолго, Касюнь… Я скоро вернусь.
Кошка подняла на меня взгляд жёлтых глаз и вопросительно мяукнула, извернувшись, потёрлась головой о мою ладонь. Как же я их оставлю? Кто будет спать на моих ногах? Кто будет драться за место под одеялом? Кому мои разноцветные бестии будут мурчать долгими зимними вечерами? Уж точно не тёте Лиде, она только погладит кошек и насыплет корм, а вот с мурчанием идти им будет не к кому…
Нет уж. Не оставлю. Одичают, а то и драться начнут, хотя давно поделили хозяйку и территорию. Возьму их и точка.
С сумкой для зверей я вышла обратно в кухню и весело сказала:
— Ну вот, теперь пошли. Берём всех, кроме птиц.
Советник оторопел и глянул на меня недобро. А я только плечами пожала. Три кошки, две собаки и попугай — неужели уж такая обуза?
Некс, всё так же держась за меня всеми лапками, издал пронзительный писк. У дракона дёрнулась щека, потом ещё раз, и он прошипел:
— Всех. Сюда.
— Хорошо, — с лёгкостью согласилась я, поставив сумку, и вернулась в комнату. Кася с Басей дались в руки спокойно. Не боялись, значит, и мне нечего бояться. Хотя я трусила отчаянно. Не за себя — за звериков. Какие-то капсулы… Вдруг обволокут их и больше не разволокут? Но кошки давно познали дзен. Видимо, это не первая их жизнь.
Я посадила пушистых инь и янь на стол перед советником. Мужчина окатил их ледяным взглядом, и снова щека под глазом дёрнулась. Бедненький. Перенервничал. Ну, ничего. Вернётся домой, расслабится в сауне с винишком и шлю… Ну, в смысле, с женой своей!
Дракон встал, отметая все мои мысли о его возможном семействе, и достал из кармана пальто горсть маленьких круглых, твёрдых шариков. Мы в такие играли летом в детдоме: одним шариком пуляли по остальным, которые надо было выбить из круга. Но наши были совсем обычные, а эти блестели, словно светились изнутри. Советник размял в ладони один шарик, так что тот стал совсем мягким и растёкся таинственно поблёскивающей лужицей по горсти.
— Что это? — шёпотом спросила я, а сама подумала — второе чудо драконьего мира.
— Это всеобъемлющая расходная материя, — вполне буднично ответил советник. — Обладая достаточными знаниями, её можно использовать для различных целей.
Он поднял руку над Басей, которая старательно вылизывала лапку, и перевернул ладонь. Сейчас намочит кошку своей материей, и Баська будет истерить! Но материя оказалась совсем не жидкой. Она стекла с кожи, превращаясь в разноцветное облачко пыльцы, коснулась кошкиной головы и за каких-то три секунды полностью поглотила Басю. Вместо белоснежной полуангоры на столе теперь сидела перламутровая статуэтка, как и была — с поднятой к морде лапкой и хвостом, обвёрнутым вокруг тела.
— Ну ничего себе… — пробормотала я. — Она что, теперь так и останется?