— Что он сказал?
— Что видел монстра. И Монстр забрал Эмму. И запретил ему говорить…
— Что? — В глазах Саши было искреннее удивление.
Такое не сыграть. Или сыграть, если вжиться в свою роль?
Что если Саша действительно ТАК избавился от надоевшей любовницы и жены? У него хватило бы сил и возможностей замести следы, купить себе алиби…
Юля растерянно молчала, до крови закусив губы. Соленый привкус и запах еще сильнее будоражил воспаленный мозг. Почему-то слишком сильно в запястье врезался браслет часов.
Егор…
Он может помочь…
Или нет?
Это дело только их двоих, больше Юля не станет никого вмешивать.
— Что еще он сказал про этого… монстра?
Юля глубоко вдохнула и закрыла глаза. Когда не видишь, так легче. Говорить, думать, чувствовать. Тогда становишься цельной натянутой струной, которая готова издать свой последний звук и надорваться…
— Что он похож на тебя…
Ну вот, небеса не разверзлись, гром не грянул, мир не рухнул.
Только Саша молчал. За всю оставшуюся дорогу домой он не проронил ни слова. Только побелевшие костяшки пальцев на черной коже руля выдавали его волнение.
Дома он отказался от ужина, сославшись на дела. Юля посидела с мальчиками, пока те съели свои порции. Сама она со стола взяла только парочку конфет, за что получила строгий взгляд Марии и замечание: “Сначала соленое!”.
После ужина Юля поиграла с детьми, то и дело подстраивая игры так, чтобы Дане нужно было отвечать хотя бы односложно. Мальчик не снимал с шеи амулет с камнем, и действительно участвовал в игре честно. На вопросы он, хоть и с небольшой паузой, но отвечал. Это был настоящий прорыв, и он придавал Юле сил перед предстоящим разговором.
Пару раз звонил Зубр, но Юля полностью игнорировала звонки, ожидая известий только от Инги. Но рингтон на ее звонок так и не прозвучал, и, уложив мальчиков, Юля вышла на кухню.
Маши не было, и она решила похозяйничать сама. Набрала на большую тарелку салата, сделала бутерброды и аккуратно отрезала сочные ломтики запеченной курицы.
Все это добро она решила отнести Саше. Он был голоден, и Юля знала, что от ужина он отказался только из-за нее. Как бы там ни было, поесть ему уж точно нужно. С этими мыслями девушка направилась в кабинет.
На ее удивление Саша действительно был занят делами. Об этом явно говорили кипы бумаг на столе и куча открытых вкладок на огромном ноутбуке.
— Я принесла тебе поесть. Даже если ты занят и не хочешь меня видеть.
— Я занят… Но тебя видеть хочу.
— Это радует. Давай ты поешь, а я попробую помочь тебе с делами. Я не всегда была няней… Сто лет назад я проходила курсы по деловодству.
— Мне не помешает помощник. Конец года, завал.
— Да уж… Завтра 31-е. Ты в курсе?
— Еще бы. Мой бухгалтер сегодня напомнила раз пять, надеясь на премию.
Саша все таки не смог устоять перед аппетитным видом курицы. Юля аккуратно сортировала бумаги, пока он ел.
— Прости меня за тот разговор в машине… — Положив аккуратную папку на столик, Юля подошла совсем близко. Ей важно было видеть глаза Саши, чувствовать его.
Она не имела права даже думать, что он замешан. Он — все тот же подросток со своим хрупким внутренним миром, несмотря на кажущуюся брутальность.
“Если бы ты верила хоть минуту в то, что он способен убить, была ли бы ты здесь?“ — Этот вопрос болезненной иголкой напоминал о себе.
— Тебе не о чем извиняться. Ты поделилась информацией. Это важно. А еще ты помогаешь моим детям. И это для меня ценно настолько, что я готов закрыть глаза на то, что сделано это было за моей спиной.
— Если бы я знала, что ты пойдешь мне навстречу, я бы не действовала без твоего одобрения.
— Я понимаю это. И не злюсь. Но для меня важно другое.
— Что?
— Насколько ты веришь мне? Я не понимаю, честно. Ты бросаешься за мной, прорываешься даже в СИЗО, ищешь доказательства моей невиновности… А потом в одно мгновение закрываешься в себе. Я не могу понять: если ты не веришь мне, то почему еще здесь? А если веришь, то почему все ще так и не открылась сама? Ты ведь тоже не святая, правда, Юля?
Юля почувствовала, как сбилось дыхание.
Саша все знает о ней.
Она увидела это во взгляде. Зубр? Да не важно кто, уже не важно. Она потеряла возможность открыться ему, рассказать все, как было. Он получил эту информацию явно с другой тональностью.
— Ты … уже знаешь?
— Я получаю информацию, как только захочу ее получить. Но есть одно но. Чтобы видеть объемно, нужно слышать все стороны. То, что я узнал, мне не понравилось. Я бы хотел знать и твою версию. А потом уже оценивать.