А потом Сашенька увидел нас… Как Николай меня обнимал, целовал… Рассказал матери.
Елена замолчала. На глазах ее блестела пелена слез. Юле почти физически стало больно. Вся жизнь этой женщины пошла под откос, закончилась в том доме…
— Анна сошла с ума. Она подлетела ко мне, как фурия. Кричала, напугала сына. Тот забился в свою комнату. А она вцепилась мне в волосы. Прямо на лестнице, где я стояла. А потом я очнулась в больнице. И уже не чувствовала ног… Сын мой, мне потом сказали, как раз из охранником из школы приехал. Он подумал, что это Сашка меня толкнул. Бросился на него, избил сильно… А потом Петр ко мне приехал. Стоял на коленях, обещал помочь Юрке, а меня отправить в лучшую больницу, помогать… У меня ничего не было за душой. Какой смысл лезть на рожон? Я сказала, что сама упала. Случайно…
Болезненные иглы догадок метались испуганными птицами, но не могли найти выхода. Юля чувствовала, что ключ, разгадка, где-то здесь, в этом рассказе. Но понять, где именно, не могла.
— А ваш сын, Елена Алексеевна, где он? Он навещает вас?
— Нет, милая. Он далеко, уехал на север. Работает, чтобы обеспечить мне уход здесь. Присылает посылки, оплачивает все. Но я его уже полгода как не видела…
Юля вышла из комнаты Елены в смятении. Хотелось собраться с мыслями. Что-то тревожило ее. Ощущение, будто ищешь что-то, а оно лежит на поверхности, совсем рядом. Но ты не видишь в упор… Может, просто не время увидеть?
На такси Юля отправилась к Саше. Она была уверена, что он еще в офисе, ведь если бы он приехал домой, то уже бы звонил ей.
Догадка оказалась верной. Саша все еще разбирал бумаги и был удивлен приезду Юли.
— Тебе, я вижу, дома тоже не сидится?
— Да. Без тебя там скучно, а мальчики ушли спать. Вот я и приехала. И по пути заехала к подруге.
— Вот как? — Саша внимательно посмотрел на Юлю. Что-то в его взгляде девушке не понравилось. — Зря я уволил тебя с должности няни. Так у тебя было бы меньше времени на подруг.
— Что за диктаторские нотки? — Юля попыталась перевести разговор в шутку.
— О, я еще тот диктатор. Забыл предупредить тебя. Но теперь уже поздно. Тебе не выбраться из моих сетей.
Юля улыбнулась и всем телом прижалась к Саше. Стало тепло и спокойно. Хоть на пару секунд забыть все заботы… Это иногда нужно, как воздух…
Глава 31. Знания умножают печаль
Дома Юля никак не могла настроится поговорить с Сашей. Она корила себя за молчание, не понимала, почему не рассказала все известное сразу. Возможно, причиной такого поведения было Сашино упорное нежелание копаться в прошлом? Или у него слишком большие надежды на работу его сыщика. Интересно, что он являет собой?
— О чем задумалась? — Голос Егора вывел Юлю из раздумий. — Привет. Мария позвала на кофе с пирогом. Не хочешь со мной?
Юле не хотелось сейчас ни с кем говорить, но отказа Егор бы не принял. — Пошли.
— Я так понимаю, ты ничего не собираешься рассказывать?
— О чем рассказывать? — Саша вошел на кухню так неожиданно, что Юля вздрогнула.
— О собаках. — Егор был невозмутимым, как всегда. — Юля мне обещала рассказать, как заставила наших зверей полюбить ее. Я их кормлю, убираю, гуляю с ними, а любят они ее.
— Юля умеет располагать к себе, правда? — Саша сел рядом с девушкой на диван и приобнял ее. Юля невольно улыбнулась. Слишком уж собственническим был жест.
— Я очень люблю собак. С детства росла с ними. Всегда рядом быи со мной эти звери. А однажды, когда мне было лет 5–6, мы из школы ездили на экскурсию в питомник. Там были пинчеры и добер….
Юля внезапно осеклась. Сердце застучало слишком быстро и резко.
Питомник доберманов в детстве.
Их возили туда. Назывался он… “Черная тень”!
Вот черт!
Так вот откуда ей знакома эмблема питомника на брелке. Только тогда, в Юлином детстве, его название было на русском. Не удивительно, что в угоду современным тенденциям его просто перевели на английский.
— Эй, что с тобой? — Саша удивленно выхватил чашку кофе из руки Юли, когда темная жидкость начала понемногу вытекать на стол. Юля не заметила, как погрузилась в воспоминания, не чувствовала, как слишком наклонила чашку.
— Простите, что-то голова … закружилась. Мне нужно отойти, простите…
Юля встала с диванчика и исчезла в арке холла.