Худенькое тельце мальчишки мелко дрожало, как от холода, и я легла, рядом обхватив ребёнка руками.
— Тише-тише! Это просто плохой сон! Я с тобой! Я рядом!
Легонько гладила Никки по голове, и он постепенно успокаивался. Жалобные всхлипы сменились ровным дыханием, и мальчик улыбнулся во сне. Успокоился, наконец-то.
Мне хотелось думать, что ему сейчас хорошо.
Смахнув со щёк набегающие слёзы, я осторожно, чтобы не потревожить хрупкий сон ребёнка, поднялась с постели. Порылась на полках и нашла небольшой цветастый плед и укрыла им мальчика.
Одновременно с этим в коридоре послышали шаги и громкие голоса. Дверь распахнулась настежь, явив передо мной разъярённого Андрея. Губы сурово поджаты, на щеках ходят желваки.
— Что ты тут делаешь? — он было зарычал, но я, сделав страшные глаза, кивнула на мальчишку.
— Тише! Он спит! — зашипела, подходя к двери.
— Мне повторить вопрос? — Андрей ухватил меня за локоть и прямо-таки выволок из комнаты, притворив за собой дверь.
— Не нужно! Я не глухая!
Собравшись с духом, я собиралась высказать горе-папаше всё, что я о нём думаю. Но он меня опередил. Как-то обречённо выдохнул и поник.
— Пройдём в кабинет?
— Пройдём!
Я подавила желание наорать, нагрубить и решила не вестись на эмоции и сначала выслушать рассказ моего нанимателя, а потом делать выводы.
Мы спустили вниз по лестнице и Андрей, притворив одну из дверей пригласил меня внутрь. Сходу открыл небольшой утопленный в стене шкаф, он оказался баром плеснул себе немного янтарной жидкости в стакан и устроился в кресле.
— Присядешь? — он указал рукой на диванчик у стены.
— Нет. Спасибо. Я лучше постою.
Ненавижу кожаную мебель. Мне просто неприятно на ней сидеть. Она потеет.
Я замерла посреди кабинета и, ожидающе, скрестила руки на груди.
— Как хочешь. А я посижу. — он равнодушно пожал плечами и, отряхнув пыль с комбинезона, отхлебнул немного из стакана и вопросительно взглянул на меня.
— Я тебя слушаю! — Андрей вальяжно по-хозяйски, положив ногу на ногу.
Вообще-то это я ожидала объяснений от него, а никак не наоборот.
— Я, конечно, понимаю, что это не моё дело… — начала было неловко я, по привычке, но какая-то внутренняя сила вновь проснулась во мне, как это бывало раньше, - Нет! Это как раз таки моё дело. - сказала сама себе вслух, - Вы пригласили меня побыть няней у ребёнка, но никто не уточнил что у ребёнка проблемы с психикой! И что, по-вашему, я должна сделать? В чём моя роль?
— Действительно? - Андрей снова вспылили, хотя под маской злости было видно, как больно и неприятно ему говорить на эту тему. Уж что-то а эмпатия у меня всегда была на высоте. Хотя и я порой обманывалась, как с Васькой, которая взяла займ на мои документы. - Происходящее в моей семье тебя не касается! Зачем ты просила Макса отвести тебя к моему сыну? Он знал, что за этим последует наказание, но всё же проводил.
— Не смей его наказывать! Если хочешь, чтобы я выполняла наш договор, тебе придётся всё рассказать, — я вспылила и перешла на ты.
— Почему это? Он нарушил мой приказ. Я не собираюсь посвящать тебя в наши семейные проблемы. Твоя задача - накормить, присмотреть, если будет происходить что-то непонятное или опасное сообщить мне. Всё! —сказал, как отрезал.
Ах так! Ну ладно.
— Да потому что он в отличие от тебя имеет сердце! Андрей, ты же отец! Как можно так обходиться с собственным ребёнком? Не удивлюсь, если вы его вообще к врачам не водили! - бросила со злости обвинение. - Мальчику нужна помощь! - на секунду мне показалось, что Андрей набросится на меня.
— Ты думаешь мне это нравится? — Андрей отшвырнул стакан и тот со звоном влетел в стену, оставил некрасивое пятно на тёплых коричневато-золотистых обоях и осыпался мелкими осколками на пол. — Думаешь приятно видеть страх и ненависть в глазах собственного ребёнка? - он подорвался с кресла и закричал.
— Откуда мне знать? Может, это доставляет тебе особое удовольствие?
— Не смей меня сравнивать с ней! — Андрей натурально зарычал, и я испуганно отшатнулась, когда увесистый кулак проломил толстую столешницу.
Вот это силища! Андрей недоумённо смотрел на свою руку, крупные капли алой крови ручейком стекали по разбитым костяшкам. А массивный лакированный стол теперь украшала зияющая опилками дыра, по краю.
— Он возвращается... — глухо пробормотал мужчина.
Что? Я не расслышала. Почувствовала, как дурнота второй раз за день подбирается к горлу. Вот не люблю я вид крови. Очень не люблю.
— Здесь есть аптечка? — попыталась отвлечься, обегая взглядом комнату. Небольшой шкаф для бумаг, бар в стене и пара картин.