— Сейчас Андрей положит рядом с тобой лисёнка. Попроси его обернуться!
Хорошо. Понятно. Обернуться. Как? Куда? Зачем обернуться? Не поняла. Хмыкнула.
Заторможенно проследила, как осторожно Андрей, это же Андрей, кажется. Андрей поднял на руки небольшой окровавленный свёрток и устроил на диване, причём голова животного оказалась рядом с моей ногой.
— Даша! Соберись! У нас есть несколько минут, иначе он умрёт от внутреннего кровотечения.
Как умрёт? Зачем умрёт? Не надо. Проморгала, потрясла головой, освобождаясь от сонного оцепенения и заплетающимся языком спросила:
— Что я должна делать? Как?
— Просто попроси его обернуться! Стать человеком! Мальчиком! Делай хоть что-нибудь! — голос Андрея сорвался на рык, он оттолкнулся от дивана и пнул журнальный столик.
Стиснула зубы. Ну же, соберись! Разбираться с этими нелюдями потом будем. А сейчас от тменя зависит жизнь. Мальчик, лисёнок, оборотень. Не важно. Главное - невинная жизнь.
Ты же не хочешь стать убийцей? Нет. Значит, давай. Действуй. Собрала всю расплескавшуюся в горечи успокоительного отвара волю в кулак, подняла дрожащую руку и погладила грязную свалявшуюся шёрстку.
— Малыш, это я. Давай, возвращайся. Стань человеком! Никки...— позвала и тут же виновато глянула на Андрея. — Не помогает.
— Пробуй ещё! Не сдавайся! Давай же! — он сердито ударил кулаком в ближайшую стену и на бежевых обоях осталась глубокая вмятина. А с его ободранных костяшек стремительно закапала алая кровь.
Отчего-то захотелось подскочить к нему и помочь. Я было дёрнулась, но.
— Оставь! — он равнодушно махнул рукой в мою сторону и просто слизнул кровь с пальцев.
— Даша, деточка попробуй ещё раз! — Роза Васильевна, тронула меня за локоть. Тяжело вздохнув, вытерла капельки холодного пота со лба, до этого я даже не почувствовала, как всё тело покрыл липкий пот, от напряжения.
— Никки оборачивайся! Пожалуйста! Маленький я прошу тебя! — сглотнула ком в горле и почувствовала, как слёзы стекают по щекам. — У меня не получается! — закричала, и захлебнулась рыданияями.
— Чёрт тебя подери! Он умирает! Я почти не слышу его сердца! Умоляю, попробуй ещё раз! — гордый мужчина упал на колени, и до боли стиснув мои ладони в своих, посмотрел влажными потемневшими от горя глазами.
— Хорошо. Я постараюсь.
Мягко отстранила его и решительно встала на колени рядом с диваном, взяла в руку тоненькую холодную лапку.
— Никки, солнышко, возвращайся! Слышишь, возвращайся! Ты нужен мне! Ты нужен папе! Пожалуйста, родной мой! — зажмурилась и обняла холодеющее тельце. — Пожалуйста, Никки! Никки! Возвращайся! — последнее прохрипела, и горько-горько заплакала.
Рядом послышались негромкие всхлипы Розы Васильевны. В комнате витало горестное ощущение боли, потери, страха. Я будто чувствовала, как боли поселившаяся в сердцах людей оседает горьким пеплом на языке.
Я не справилась. Не смогла. Крепче зажмурившись стиснула маленького оборотня в своих объятиях и позволила этой горечи пройти сквозь меня, смириться и позволить этим чувствам быть. Время замерло. Внутри меня бушевал ураган. Дыхание спирало. Страх поднимался в душе - сильнее, сильнее - выше. Пока я не почувствовала, что не одна. Рядом кто-то есть. Ласковое тепло заполнило изнутри. И страх схлынул, ледяной волной пронёсся по позвоночнику, и растворился.
В ту же секунду я почувствовала, как на плечо мне легла тяжёлая горячая ладонь.
— У тебя получилось. — облегчённо выдохнул Андрей. — Он оборачивается.
Отстранившись, я завороженно наблюдала, как исчезает рыже-бурая шерсть, она будто втягивается и её месте показывается бледная детская кожа. Вот видны острые локотки, на левом предплечье багровой кляксой разлился синяк, ладошки расцарапаны до крови. И на моих глазах, царапины медленно, будто нехотя затягиваются, покрываясь хрупкой свежей корочкой.
Конечности удлиняются, а лисья мордочка трансформируется в худенькое бледненькое личико.
— Он будет жить? — ошарашено оглядывала мальчика, всё ещё не веря своим глазам.
— Да. Теперь да. — Андрей радостно улыбнулся и подняв меня с колен, тесно прижал к своей груди.
Ну здравствуй обморок.
Глава 6
Как же долго я спала. Потянулась и с трудом разомкнула слипшиеся веки. В комнате царил полумрак. "Наверное, ещё глубокая ночь." — подумала и нашарила электронное табло на тумбочке. Половина девятого. Вечера. От изумления подскочила. Ну и горазда же я спать. Там Кирилл и Рыська с голоду пухнут. Представила, какие занудные нотации умеет читать мой парень. Как надоело. Словно маленький, а я мамка, которая собирает за великовозрастным сынком носки по квартире.