— Мам... Ты что, плачешь? Ма... — встревоженно заглядывая в полные слёз голубые глаза, я почувствовала себя растерянной маленькой девочкой.
— Даша, если бы ты знала... Я так виновата... Так виновата... — рыдания с глухим хрипом вырывались из её горла. — Стеша, он был таким милым... так смешно заикался... а я.… не поняла... не догадалась. Откуда я могла знать эти подробности. Мне никто не рассказывал. Мы с папой поженились, и он закрылся. А потом...
Эмоции сшибали с ног. Зажмурившись, я сжалась в комок, отстранилась от мамы. Согнулась пополам, пытаясь избавиться от этой мучительной рези между лопатками. Рвано выдохнула и заскулила. Больно... слишком больно.
Словно, сквозь вату я слышала, как мама, всхлипывая торопливо говорит в трубку. Тёплая ладонь ободряюще легла на плечо, но этого стало ещё хуже. Обхватив себя руками, села на корточки. Почувствовала холодное прикосновение пластика к щеке.
- Даша, ты меня слышишь? - звенящим от напряжения голосом спросил отец.
- Угу. - промычала, раскачиваясь на пятках.
- Слушай внимательно! Это не твои чувства. Ты не испытываешь боли. Слышишь? Боли нет!
Как это нет? Содрогнулась в очередном спазме. Вот же она. Давит. Прижимает к земле. Я её чувствую каждой клеточкой. Вина, скручивает душу в бараний рог. Я не выдержу. Кажется, позвоночник вот-вот треснет под её тяжестью.
- Больно. - покрепче обхватила себя руками и захныкала в трубку. - Папочка, мне так больно.
- Я знаю, маленькая. - голос папы дрогнул. - Соберись! Представь перед собой стену. Высокую. Крепкую.
Какая стена... Я не могла думать ни о чём, кроме боли. Папа, что-то хрипло говорил, но слов было не разобрать. Голос затих. Телефон перекочевал обратно к маме. А уже через секунду меня встряхнули за плечи и строгий отца голос приказал:
- Даша! Стена! Поставь эту чёртову стену!
Холодной волной на меня нахлынуло беспокойство и страх. А затем окружило бережным ореолом уютного спокойствия. Я ощущала терпковатый запах табака и прогретой солнцем шерсти. Слёзы текли по щекам, выплёскивая все волнения и страхи последних дней. Большие мозолистые ладони обнимали, согревали, гладили по голове.
— Папа! — будто вынырнула из омута и прижалась к крепкой мужской груди. — Как ты здесь оказался?
— У нас мало времени. — он осторожно отстранился, одной рукой приобнял маму за плечи и внимательно посмотрел на меня.
— Ты уже знаешь, что мы не совсем люди.
— Точнее, мы нелюди! — ехидно заметила, скрещивая руки на груди.
Во мне взыграл обиженный ребёнок. Захотелось хоть как-нибудь наказать родителей за ложь и недомолвки. Я же им доверяла. Всегда в любой ситуации, я знала, что у меня есть мои пап и мама. Моя семья. Моя опора. И вдруг всё исчезло, осталась лишь горечь, злость и море непонимания.
Выжидающе взглянула на обоих родителей.
— Да. Мы оборотни. — терпеливо продолжил папа. — Кошки. Род наш древний и ведёт свою летопись со времён, когда наши предки поклонялись Макоши. У меня нет времени подробно рассказывать легенду о перевёртышах. Прочтёшь в библиотеке Альфы. Она позволит.
— С чего бы это? — я недоверчиво хмыкнула.
— Ты Омега, так же, как и я. Ольга тебя не отпустит. Стая разваливается. Альфа ещё не до конца поняла — её время закончилось. Ты ей нужна. Ты нужна стае.
— Почему я, пап? Последние дни все от меня что-то требуют. Я должна. Обязана. А как же мои желания? что мне делать с этими новыми... силами? — словно ругательство выплюнула последнее слово.
— Жить, Даша, жить. - отец попытался ободряюще улыбнуться, но наткнулся на мою скептическую ухмылку. - Слушай своё сердце. Твой дар — это и благословение, и проклятье. Тебе придётся не только контролировать свои чувства, но и научиться закрываться от чужих, иначе будет также, как пять минут назад. Я не хочу, чтоб ты затерялась в лабиринтах чужого отчаяния. — папа подошёл и приподнял мой подбородок, заглядывая в глаза — Слышишь, не хочу.
Вдалеке послышалось угрожающее рычание. Отец как-то резко побледнел и принялся нервно теребить кожаный ремешок часов. Надеюсь, это не по нашу душу. Хотя, мне уже всё равно. Чувствую себя пешкой, которую каждый двигает, как хочет. Надоело.
— Даша. — отец отстранился, виновато опуская взгляд в землю, — Сейчас нам придётся уйти. Я не так силён, чтобы тягаться с Альфой. А тебе она ничего не сделает. Так и знай.