— Я могу её взять? — Макс, семеня шагал вслед за своим Альфой и нервно поглядывал на жалобно поскуливающую Рысю. — Прошу.
— Пока нет. — Андрей был непреклонен. — Ты нужен мне в адекватном состоянии.
Мы зашли в дом. Молчаливый мужчина, который так и не представился, шёл вровень с Андреем и с любопытством изучал кошку. Ветеринар? Что-то непохож он на доктора.
— Скорей несите её в зал. Там есть всё необходимое. — Роза Васильевна прошмыгнула в дом. Мужчины за ней, я следом, — Кладите на стол. —сказала Роза Васильевна и тишком, боясь даже звуком потревожить мужчин, упорхнула на кухню.
Андрей осторожно устроил Рысю на знакомый столик. Я отчаянно повторила про себя кратенькую молитву. Не знаю, есть Бог на свете, или нет, но пусть всё обойдётся. Незнакомец колдовал над кошкой, осторожно ощупывая лапы и позвоночник. Рыся, тихонько мяукала, когда осторожные пальцы нажимали чуть сильней. Максим с беспокойством ожидал приговора и рвался к своей избраннице, при малейшем её писке. Нет-нет в чертах его лица проскакивало нечто звериное. Беличье.
— Без рентгена, я мало что могу. Переломов я не нашёл, ссадины, ушибы и множество мелких ранений. Обернётся пару раз и всё заживёт.
Андрей бросил быстрый взгляд на Макса и проговорил:
— Девчонка не сможет обернуться. Она запечатана.
Глаза кошачьего доктора удивлённо расширились, а Макс спал с лица и плюхнулся на жалобно скрипнувший под его весом диван, затем встряхнул головой и с надеждой посмотрел на друга:
— Это ведь ненадолго? Правда?
Андрей виновато опустил глаза и скрестил руки на груди.
— Пожизненно.
— Нет! — парень нервно рассмеялся, — Я не позволю! — он вскочил и принялся метаться из угла в угол. — Куда смотрел Игорь? Почему он это позволил? — парень пнул ногой диван, а потом обратился к Волконскому, — Андрей, ну чего ты молчишь?
— Дружище, успокойся и не нервируй свою пару ещё больше. - Андрей, ободряюще положил руку Максу на плечо, и продолжил - Я сделал всё, что мог. Совет в курсе. А Ольга получила вызов на ближайшее полнолуние. В общем, не всё так плохо.
— Но Игорь, он же обещал. — продолжал зло напирать на него Макс.
— Макс не дури! Игорь и так много для нас сделал.
— Для моей пары, этого было недостаточно. Чего стоишь? — Максим рявкнул на ветеринара, —Тащи свой рентген!
Тот только тихо вздохнул. По его растерянному виду, можно было понять, что он ещё не понял куда попал и к кому:
— Это невозможно! Мне никто не позволит вывезти его из клиники.
—Так почему бы не отвезти девочку туда? — Роза Васильевна с тазиком в руках зашла в комнату. — Бедняжка. Сейчас я тебя вымою. Андрей, там Никки снова в саду шалит и наотрез отказывается идти в дом.
Мужчина устало поник. Словно сдулся. Мне даже стало немного его жаль. Самую капельку.
— Сейчас я с ним разберусь. — выражение его лица не предвещало заигравшемуся малышу ничего хорошего.
— Давай я? — осторожно положила ладонь на обнажённое мужское предплечье. Меня будто током прошило. Электрический разряд коснулся кончиков пальцев и пошёл дальше по руке. — Ай, ты током бьёшься! —отдёрнула руку. — Я ведь всё ещё няня?
— Хорошо. Но только потому, что у меня сейчас нет времени возиться с мальчишкой.
Последнюю фразу я уже услышала на бегу.
Я бежала к тому, кто занял местечко в моём сердце. Бежала так, будто год не видела. А на самом деле прошло меньше суток.
Но малыша нигде не было видно. А на площадке за домом творилось что-то невообразимое. Банки с краской открытые и раскуроченные разбросаны по клумбе. Красные, синие, жёлтые разводы на зелёной листве цветов.
Когда-то бывшая белоснежной овечья шкура в цветастых кляксах. Кажется, это руно раньше висело на стене в гостиной. Рядом сиротливо лежат оборванные розовые бутоны с поникшими полураспустившимися лепестками. Из них бы выросли чудесные розы. Подняла один из цветков и поднесла к лицу. Жаль, уже не пахнет.
—Никки! Никки! — обошла все окрестности, то и дело окрикивая мальчика, но он не отзывался. Небось прячется где-нибудь проказник.
Решила пойти ва-банк. Лёгкое, едва уловимое движение в трёх метрах от меня натолкнуло на мысль.
— Раз! Два! Три! Четыре! Пять! Я иду! Тебя! Искать! — громко выкрикнула и кинулась к кустам, из которых послышалось сдавленное хихиканье.
Ветки жалобно затрещали под ногами, когда я словно медведь-шатун, принялась носиться по саду. Никки убегал и заливисто смеялся. А я с растрепавшимися по плечам волосами носилась следом, пока, наконец, не поймала шустрого мальчишку, повалила на землю и принялась щекотать. Никки сначала зажимался, но, когда я с криком: "Хвост! Мышиный хвост! " стала искать воображаемую, бегающую по худенькому телу, мышку сдался и его звонкий заливистый смех разнёсся над клумбами.