Но главное, из своих мыслей.
— Вы волшебница, да? — насмешливо улыбнулся он, искоса на неё поглядывая. — или как в той мудрой поговорке — пришла, увидела, покорила?
— Победил.
— Что? — не понял олигарх.
Эльвира пожала плечами, и ему нестерпимо захотелось стиснуть её за эти плечики, сжать так, чтобы хрустнули кости, и разглядеть в миндалевидных глазах мелькнувший страх. Она, в отличии от её предшественниц, ничуть не тушевалась перед ним, её вообще не пугал ни его грозный вид, ни скверное настроение, не заметить которое было невозможно.
— «Veni, vidi, vici. Пришел, увидел, победил», — процитировала девушка, снисходительно посмотрев в его сторону. — это не поговорка, а крылатое латинское выражение, которым ознаменовалась победа Юлия Цезаря при Зеле.
Его громкий смех вызвал у неё на лице недоумение. Смеялся Вадик недолго, выплескивая напряжение, досаду, злобу. Когда приступ злого веселья иссяк, он шагнул к Эле, и склонившись, свистящим шепотом прямо в ухо произнес:
— А мы такие умные и начитанные, верно? Мне это нравится, черт возьми! То скромная и тихая, готовая терпеть любую выходку тирана, то воинственная и презрительная. Ты кто будешь-то? Умная дура, да? Чего тебе надо на самом деле? Без дураков, Эльвира Михайловна, что ты задумала? Работа это предлог, да? Тебя кто-то подослал ко мне? Кто?!
Она искренне удивилась его выпаду, и он осознал, что был, скорей всего, несправедлив. Чего набросился на девчонку? Это всё нервы ни к чёрту. Сначала ссора с Динкой по телефону, потом капризы Сонечки, да вдобавок эта ворвавшаяся в его дом куколка, при виде которой становилось тесно в штанах.
Эля судорожно сунула руки в карманы. Что-то звякнуло о паркет, да так громко, что вздрогнули оба. Крохотные розовые ножницы Вадим узнал сразу, они были из набора, подаренного Соне для рисования. С закругленными концами, чтобы девочка не поранилась, ножницы для резки бумаги.
— Хм… Хотела мне глотку перерезать? — поддел он атрибут носком «сникерса». — я что, за несколько часов знакомства уже успел заслужить пика твоей ненависти? Или ты потихоньку обворовываешь нас?
Последнее-то он брякнул шутливо, но её реакция была странной. Эльвира явно растерялась, порывалась что-то выдавить, но с губ слетало невнятное мычание. Это его насторожило.
— Это… Я просто забыла… — она подняла на него расширенные глаза, и неожиданно сердито выпалила: — и вообще, что это за допрос! Возьмите свои дурацкие ножницы, не нужны они мне! Уж поверьте, марать руки о Вас и губить молодость в тюрьме, мне резона нет. Не настолько уж Вы ужасный человек. Подозреваю, что Вы нарочно подогреваете сплетни о себе, потому что Вам нравится быть центром внимания! Возомнили себя пупом вселенной! Так вот, мне Вы неинтересны от слова совсем!
Он громко рассмеялся. Её отповедь была нелепой и неуместной, и Вадима это здорово развеселило. Что ж, первая победа за ним, он сумел-таки разбудить в ней эмоции, и вся её сдержанность слетела, как от внезапного урагана. Раскрасневшаяся, сверкающая потемневшими, превратившимися в грозовое небо, глазами, облизнув пересохшие губы, Эля была безумно соблазнительна.
И он снова почувствовал неконтролируемое раздражение...
Когда злополучные ножницы шмякнулись на пол, я думала, что у меня остановится сердце. Вадим едва не пришиб меня взглядом, и я уже мысленно готовила приличное объяснение, какого рожна таскаю с собой вещицу из его дома. Но, как назло, ничего вразумительного так и не смогла придумать, а он всё смотрел своими пронзительными глазами, будто дыру во мне собирался высверлить.
Шутку его я, само собой, поняла, но мне было не до смеха. Внутри затряслось так, словно там лопнули шар, наполненный желе, и оно противным холодным комком поползло по желудку. Сама не сообразила, как гневно отчитала Загорского, и опомнилась уже, когда было поздно. Да уж, сказала не только «а», но и «б». А он вдруг захохотал, громко, заразительно, запрокинув голову.
Из меня мгновенно выкачали воздух, запал иссяк, и я сдавленно засмеялась. Обстановка была не то, что напряженной, искрила, как оголенные провода. Тиран стал хмурым так же внезапно, как и развеселился, и я вызывающе вздернула подбородок. Ну, вот, сейчас разразится настоящая буря.
Он шагнул ко мне, я затаилась, как пойманная в ловушку мышь. Только он не был котом, скорее, хищником, диким и неукротимым, столько опасности излучало всё его сильное тело и пристальный взгляд. Я зажмурилась, не в силах выносить исходящий от него магнетизм. Он заставлял меня дрожать, закусывать с внутренней стороны губу, чтобы этой болью заглушить другую, тянущую внизу живота.