Возможно, его мать права, он чересчур баловал дочку, потакая любому капризу, но поступать иначе Вадим не мог. Соня лишилась материнской любви, едва появившись на этот свет, и он всеми силами старался компенсировать недостаток такой заботы. Нелепая гибель Тани перевернула привычный мир с ног на голову, он остался один с новорожденной дочкой на руках, и времени предаваться скорби попросту не было…
— Вадим Сергеевич…
Загорский взглядом пригвоздил возникшую на пороге домработницу к месту, и отрывисто бросил:
— Что еще, Юлия Андреевна? Вы почему до сих пор дома? Я велел Диме отвезти вас с Соней по магазинам!
— Дело в том… — женщина умолкла, нервно теребя край яркого шарфа, и не смела смотреть на Вадима.
— В чём?
— Она увольняется. — на одном дыхании выдала Юлия, и обреченно вздохнула.
О ком шла речь, ему было понятно. Очередная няня собиралась уходить, и Вадик отнюдь не был удивлен. Они не задерживались в его доме надолго, пожалуй, только предшественница Галины смогла выдержать чуть больше полугода. Нет, он не был тираном в истинном смысле этого слова, каковым его считали все поголовно жители поселка, однако, причина всё же заключалась в нём.
Слишком требовательный, подавляющий своей властностью, горячий нравом, а в порыве гнева и не стесняющийся в выражениях. Вадим это признавал. Но всё равно испытал раздражение, услышав, что нанятая неделю назад в качестве няни девушка бросала их в самый неподходящий момент — накануне его отъезда в город.
— Она настроена решительно? — поморщился мужчина, рассеянно пригладив русые, собранные в кулек, волосы.
— Более, чем. Я еле её успокоила. Плакала навзрыд. — подтвердила его худшее опасение Юлия Андреевна, поддев пальцем круглые очки, великоватые для её птичьей мордашки.
Понятно… Не далее, чем час назад он сурово отчитал Галю за то, что оставила на ночь открытыми форточки в комнате Сони. На дворе сентябрь, от сквозняка девочка могла запросто простудиться, но, видимо, эта идиотка приняла его выговор уж слишком близко к сердцу. Хотя, он, конечно, был не прав, когда обозвал её недалекой умом дурочкой, которую вообще нельзя подпускать к детям.
М-да...
Вадим встал, резко отодвинув кресло, и от грохота спинки о подоконник женщина вздрогнула, мгновенно став комком нервов. Её он ругать не намеревался, в конце концов, разве виновата она, что эти глупые девчонки очень уж впечатлительны и не способны противостоять его звериному нраву! Юлия заведовала домашним хозяйством уже многие годы, сколько он себя помнил, она жила сначала в родительском доме, а после его женитьбы была «откомандирована» матерью Вадика к ним с Таней.
— Ладно. Передайте Гале, чтобы зашла за расчетом. — решил он, подумав, что проблемы стоит устранять по мере их поступления. — да, и еще… В следующий раз, когда будете подбирать кандидатуру на роль няни, предупреждайте сразу, что хозяин тиран!
Юлия заморгала, не зная, принимать ли его слова всерьез или то была шутка. Так и не найдясь с ответом, она тихонько выскользнула вон, оставив Вадима наедине с его головной болью…
К моему удивлению, местные охотно делились сплетнями, поэтому разузнать, где живут Загорские, труда не составило. Может быть, ко мне отнеслись приветливо по старой памяти, кто-то ведь помнил меня перед отъездом, а кому-то просто хотелось подластиться. Еще бы, папа практически был основателем этого поселка, спонсировал его возведение с самых истоков, а люди здесь добро не забывали.
Вот только я-то вернулась с подмоченной репутацией, и, хотя никто даже не заикнулся о прошлом, чувствовалось, что меня пристально изучали взглядами, прощупывали насквозь, и следовало быть осторожнее.
Вспоминать о том, что случилось шесть лет назад, я тоже не особо желала. В конце концов, была же юная и глупая, гормоны играли не на шутку, вот и потеряла голову. В семнадцать-то влюбиться раз плюнуть, да если мужчина зрелый, опытный и умело ухаживающий, тут вообще без вариантов…
Бравировала я, конечно, притворяясь, что давно быльем поросло… Не поросло. Себя не обманешь. Где-то на задворках души еще теплилась надежда на встречу с ним…Дико и нелепо. Но я хотела увидеться с человеком, из-за которого и была вынужденно сослана в город, на попечение тётки, родной сестры отца, подальше от пересудов и кривотолков. Да, под опеку той самой Риты, письмо к которой я обнаружила вчера.