— Кира не видела? — отрывисто бросил он секретарше, огромными глазами провожавшей уходящих гостей.
Она встрепенулась.
— Он… Кажется, у себя. — и суетливо протянула Вадику чашку с кофе. — Вот, Вы просили, Вадим Сергеевич… Правда, он остыл.
— Дура. — беззлобно буркнул олигарх, и направился дальше по коридору, попутно набирая на дисплее сотового номер своего адвоката.
Интуиция подсказывала, что придётся-таки обратиться за услугами Денькина. С Николаем он был знаком много лет, тот представлял интересы еще его отца, к тому же, считался едва не лучшим и матерым адвокатом в городе.
Отделаться от тётушек было не так-то просто, они всерьёз вознамерились взять измором все модные бутики, чтобы забросать меня подарками к предстоящей свадьбе. Я уже вполне сносно научилась их различать, запомнив, что Надя часто морщит нос, Люба непрестанно поправляет волосы, а Вера трещит без умолку. Последняя из сестёр мне нравилась больше всех, с ней мы, что называется, спелись.
Илона хранила нейтралитет, старательно избегала со мной встреч, да и я не горела желанием сталкиваться с нею. Её агрессия была непонятна, но узнать, чем же на самом деле насолил ей мой отец, было не у кого. Не спрашивать же у Веры, мы еще не настолько знакомы, чтобы я совала нос в их семейную жизнь, да и она ловко уводила разговор в сторону, если я ненароком начинала прощупывать почву.
Спасибо, папочка, снова ты мне удружил! Оказывается, мой безупречный родитель был совсем не ангелом, его образ рушился на глазах, и я испытывала разочарование. Будь он жив, непременно бы выяснила правду, но какой спрос с мертвых…
Наряду с этим меня очень беспокоили отношения с Вадимом. Мы переступили запретную планку, и я была в растерянности. Он нравился мне, как мужчина, хотя чаще раздражал своим упрямством, да и не обходилось без взаимных подколов. Но это только раззадоривало, я вдруг поймала себя на том, что была бы не прочь стать его законной женой, а не фиктивной.
Что, Эльвира, неужто вздумала влюбиться в тирана? Этого допустить нельзя, поменьше надо лезть к нему в душу. Пусть для меня остаётся тем, кем я его и нарисовала, жестким, отвратительно самовлюбленным типом. Так ведь намного проще, а усложнять я не любила…
Самое противное было в том, что тётка Рита на мои звонки не отвечала, а вскоре и вовсе закинула в черный список. И у меня возникла шальная мысль заявиться к ней в гости, выгнать же не посмеет, мы вроде как не ссорились. Или она почувствовала, что я на пути к открытию их с отцом тайны? Всё это сводило с ума, а к Сонечке я не приблизилась ни на шаг. Ну, няня и няня, и Ленка до сих пор не давала сигнала, что можно навестить её знакомого.
Впрочем, правду говорят, беда стучится в дом, когда её не ждёшь. Грянули проверки в компании Загорского, и мир вокруг превратился в непроходимый кошмар. Вадим стал злым, как сам дьявол, по малейшему поводу срывал ярость на мне, на тётушках, даже Илона притихла, перестав третировать его со свадьбой. А сегодня собрала вещи и заявила, что возвращается домой. Только я не знала, радоваться или огорчиться этому, ведь хотела же подобрать тайный ключик к ней, и заставить проговориться о прошлом.
Она не слышала, как он вошел, и потому испуганно дернулась. В этот момент Эльвира меняла постельное белье, Сонечка крутилась рядом, напевая веселую песенку. Вадим притянул дочку к себе, чмокнул в макушку, и шепнул, чтобы сбегала к Юлии Андреевне.
— Мы пойдём кормить Трезора? — подняв голову, радостно завопила девочка.
Большая овчарка, привезенная Вадиком из Германии, была любимцем Сони. Сам пёс сразу же привязался к маленькой хозяйке и не раз проявлял характер, если кто-то ругал проказницу при нём. Рычал, угрожающе перебирал мощными лапами, защищая Сонечку, но саму её никогда не пугал, и отец мог быть спокоен, когда она играла с собакой.
— Да. — потрепал дочь по щечке Вадим, не сводя с Эли тяжелого взгляда. — беги, побалуй своего четвероногого друга, малыш. Он тебя заждался.
Эльвира прищурилась, явно заподозрив, что он выпроводил Соню не просто так. Продолжая впихивать одеяло в пододеяльник, девушка сухо спросила:
— Что-то случилось? Из полиции звонили?
Загорский прошел к креслу, уселся и подкинул плюшевого кота, любимую Сонину игрушку, сверля спину Эльвиры глазами. На девчонке были джинсовые шорты и майка на одно плечо, и он раздражался, видя её голые ноги и аппетитные ягодицы. То, что разузнал Кирилл, было неожиданным, и в какой-то степени, неприятным. Такие сюрпризы Вадим не любил. Он всегда предпочитал полную ясность, а не недомолвки и увертки со стороны женщин.