Она что-то бурчит и недовольно поджимает губы.
— Я подключу ребят, заставлю их землю рыть, но узнать всё об этом Игоре и Баширове. Но сначала мне нужно найти, кто среди моих людей крот.
Арина молча лежит на мне, продолжая играть с узорами на коже. Водит пальцем по руке, слегка щекоча кожу.
Весь дом окутан тишиной и мне хорошо. На узком диване, повернувшись боком. С ноющей рукой из-за удара в стену. Со всеми проблемами, недочётами, предательствами.
Всё равно хорошо. Она лежит рядом. Тёплая и разнеженная, прижимается совсем близко. Постоянно касается и смотрит с-под своих ресниц. Так невинно и так блядски одновременно.
Я бы так лежал вечность. Нет, лучше где-то на море. Крик чаек, тёплое солнце, морской бриз. И Арина всё так же рядом. Может, как всё решу смотаться на пару дней в Египет. Она бы возмущалась, отнекивалась, но у меня есть варианты, как её уговорить.
Я строю миллион планов.
Пока девушка не разрушает всё одной фразой:
— Клык, это я крот.
Арина
— Клык, это я крот.
Я ощущаю, как мужчина застывает под моими руками. Мне хочется исчезнут, видя, как прищуриваются его глаза. Не стоило говорить. Но держать в себе я не могла.
Не тогда, когда была послать всё к чёрту из-за этого мужчины. Если у меня будет хоть капля надежды на наш счастливый финал, я потеряю слишком много. Мне нужно самой себе показать, что у нас нет будущего, он не простит за ложь.
Я отстраняюсь и ищу мужскую футболку. Мне нужно прикрыться, хоть как-то уйти от прожигающего взгляда мужчины. Он ненавидит меня. Хорошо. Так нужно.
Натягиваю трусы в полнейшей тишине и думаю, что надо было сказать правду после душа.
— И кому ты сливаешь инфу? — мужчина совсем не обращает внимания на свою наготу.
— Игорю.
Мужчина дёргается и делает движение рукой, будто пытается найти пистолет. Я отшатываюсь подальше от него. Убьёт? Нет. А может он таки убил Баширова, но меня старался переубедить?
Аудиозапись, которую он сделал, служила алиби. Да и видео. Но кто тогда? Загадочный Игорь?
Клык начинает подниматься с дивана. Всё внутри кричать бежать от хищника. И я бегу. Срабатывают инстинкты. Потому что я не хочу убегать. Я хочу всё обсудить. Но ноги сами несут меня на второй этаж.
Куда-то, где я смогу переждать гнев. Где договорюсь о диалоге. Не нужно было говорить. Не нужно было бежать. Я останавливаюсь возле своей двери. Справа моя комната, слева — Клыка.
Я устала убегать.
Поэтому захожу в спальню мужчины. Присаживаюсь на краешек кровати и жду, когда он зайдёт. Я сделала выбор и теперь должна понести ответственность за него. За каждый выбор, который я когда-либо принимала в жизни.
Только сейчас понимаю, насколько я устала. От вечной лжи, побегов. От обвинений самой себя в том, что случилось несколько лет назад. Я запрещала себя счастье, потому что чувствовала себя виноватой. Из-за меня погиб человек. Самый дорогой мне человек. И я была виновата, видит Бог, я была виновата во всём.
Но я же не могу, не могу всё время винить себя. Я заслуживаю хоть каплю счастья? Хоть немножко. Хотя бы право перестать лгать человеку, который важен мне.
Клык на удивление долго не заходит ко мне. Я успеваю закрыть окно, слишком холодно. Исследую комнату, обращая внимания на много фотографий и картин. Оглядываясь, не пришёл ли мужчина, подхожу поближе и начинаю разглядывать изображения. Несколько снимков моря, а вот он с Пулей и ещё двумя какими-то ребятами, а на здесь он смеётся, запрокинув голову и запустив руку в волосы. Последняя фотография понравилась мне больше всего, но почему-то подняла какое-то горькое ощущение в душе. На ней была запечатлена невысокая девушка, повернувшаяся спиной к фотографу. Одета в длинное белое платье и смотрит на горизонт, туда, где из-за моря появляется первые лучи солнца.
Фотография старая, но отреставрированная. Меня посещает ощущение, что я смотрю на что-то тайное, не предназначенное мне.
Поспешно отворачиваюсь и вижу валяющуюся тряпку. Точно. Я так и не закончила уборку. В ожидании, чтобы не съесть саму себя, принимаюсь вытирать пыль.
— Ты убираешься? — я вздрагивают от внезапности и внимательно смотрю на мужчину. Он всё-таки надел трусы и даже джинсы, а в руке пистолет. — Я тебя по всему дому выслеживаю, а ты пыль протираешь?
— Я была тут всё время, ждала тебя, — затем выразительно смотрю на оружие в руках мужчины: — А говорил, что не убьёшь.
— Это было до того, как я узнал, на кого ты работаешь.
Мне даже не страшно и не грустно. Жжёт глаза, но то пустяки. Всё правильно. Я шпион, крот, предатель. Он не должен жалеть меня и прощать. Но слишком бурная реакция на то, что я работаю на Игоря.
Меня прошибает холодным потом осознания.
— Не тому Игорю! — я выкрикиваю, пока мужчина не возненавидел ещё больше. — Наверное.
Я обнимаю себя руками, стараясь согреться. В комнате ещё слишком холодно, а в глазах мужчины слишком много стали.
И я выпаливаю ему всю правду. Я говорю, говорю и говорю. Просто рассказываю событие за событием. Как он подослал меня к Вере, что хотел, почему я не могла отказаться. Мозгами я понимаю, что он не простит меня.
Но в глубине души скребётся надежда «ну а в друг». Когда не надеешься, нельзя, но маленькая мысль съедает изнутри, заставляя надеяться. Да и лучше сейчас сказать, чем это вылезет потом. Даже не проявится, как лёгкая новость, а разрушит всё разом.
Я задыхаюсь от потока слов. В горле сухо и тянусь к бутылке возле кровати, что сделать пару глотков. Всё это время Клык молчит, ждёт продолжения. Мне приходиться рассказать, как я тут оказалась и почему не согласилась на его условия. Даже выкладываю, почему сейчас решила бежать и почему не стала прятаться.
Когда слов больше не остаётся, я сжимаю бутылку в руках и жду реакцию мужчины.
В ответ мужчина делает то, что я никак не ожидаю.
Клык начинает громко смеяться.
Клык
Я просто не могу остановиться. Меня пробирает на смех, распирает изнутри и даже слёзы накатывают.
Пиздец.
Я когда услышал слова Арины, что она работает на Игоря мне мозги отключило. В голове било набатом, что она предательница и сука, знала убийцу, но как играла… Даже не догнал её сразу, потому что не хотел. Нужно было бы допрашивать, доставать, узнавать.
А я не хотел. Мне нужно было знать, что то, что между нами по-настоящему, а не просто способ подобраться поближе. Я, словно ребёнок, оттягивал плохое.
Обыскал всю её комнату, весь дом, а нашел у себя в комнате. Убирающуюся. Блять, я с пистолетом врываюсь, а она пыль вытирает. Будто ничего другого делать было нельзя.
Непонятная. Невероятная.
А сейчас ржу, услышав всю историю. Мне нужно остановить, объяснить ситуацию Арине. Она открылась, рассказала о себе слишком много, доверилась. Она была потеряна и у неё не было выбора тогда, пять лет назад. Мне хотелось сказать так много ей, поддержать, успокоить.
Но вместо этого я смеялся, как мудак.
— Прости, — я делаю шаг к девушки, но вижу её взгляд на пистолет. Показательно откладываю его на столик.
Арина сжимается, но больше не убегает. Думает, что я бить её буду? Нет, малышка, на тебя у меня чуть другие планы. Вместо всего, что хотелось сделать, я просто обнимаю её, сжимаю руки замком на талии.
Она не вырывается, не причитает, просто замирает, а затем несмело обнимает меня в ответ, вжимаясь. Её дыхание щекочет и греет кожу.
Это девчонка словно локомотив, сминает все мои чувства в одно. Злость, желание, понимание, любовь, ненависть. Адский коктейль, который пульсирует по крови.
— Я не понимаю, — выдыхает она в конце, когда молчание затянулось.
— Сейчас поймёшь.
Не хочется её отпускать, но отстраняюсь, доставая с кармана телефон. Ищу в секретной паке нужные фото и затем поворачиваю к девушки. Она впивается глазами в изображение.
— Это Игорь тебя нанял для слежки за Пулей?