— Думаешь, это она, — спрашивает один ученый у другого. — Землянка? Может, это ошибка?
— Оракул никогда не ошибается, — отвечает тот, что постарше.
— И как же нам? Что же делать?
— Ты хочешь на рудники?
— Нет! — визгливо отвечает тот, что помоложе.
— Значит, пойдем!
В этот момент кудрявая женщина подхватывает вывалившегося из коляски малыша другой мамочки, которая как раз в данное мгновение наклонилась, чтобы получше уложить сумки. Так и стоит: держа своего ребенка одной рукой за талию, а второго, как поймала — за ногу. И при этом спокойна, как настой валерианы.
— Ну что, ты все еще думаешь, что оракул ошибся? — ехидно спрашивает старший ученный.
— Нет, не думаю. Будем брать!
И оба странноватых мужичка дружно делают шаг в зеркало.
Глава 1
— Сама разбирайся со своими проблемами! — окрысился муж, схватив сумки и бахнув дверью на прощание.
Смотрю на дочь.
— Ну что, Дашуня, остались мы с тобой одни?
Ребенок весело смеется, даже не подозревая, что ее папаша вчера вечером свалил в закат, оставив на столе бумаги на развод. Думает, нас так просто разведут с маленьким ребенком. Идиотом был, идиотом и остался. Интересно, как меня назвать, раз жила с ним долгих пятнадцать лет? Подумать только. Пятнадцать лет жить с мужчиной, который не хотел от меня детей. И на пятнадцатом году уговорить его, родить, чтобы услышать, что он от нас уходит. Чудесное завершение чудесного брака!
Наверное, будь я нормальной — рыдала бы, билась в истерике. Может даже, взяла кухонный нож и пошла разбираться с его молодой любовницей. Но я — ненормальная. Даже справка от психиатра есть. В ней так и написано: «Диагноз — алекситимия, затруднение в различении эмоций и телесных ощущений; фокусирование преимущественно на внешних событиях, в ущерб внутренним переживаниям; склонность к конкретному, логическому мышлению при дефиците эмоциональных реакций». Проще говоря, я все чувствую, но не могу правильно свои эмоции показать, а также понять состояние собеседника, из-за чего постоянно попадаю в какие-то истории. И произвожу впечатление холодной, безэмоциональной личности, хотя на самом деле, это не так.
— Мама, — меня обнимает за ноги дочь, прижимаясь личиком к коленям и с удовольствием размазывая кашу по моим штанам.
— Я тоже тебя люблю, моя девочка, — отвечаю ей. — Хочешь, пойдем гулять? Купим что-нибудь вкусненькое. Мороженое, например?
При слове «мороженое» дочь моментально расплывается в широкой улыбке, демонстрируя набор из четырех молочных зубов. Пятый только режется, из-за чего ребенок иногда капризничает и кусается.
Собираемся мы быстро. На дворе лето, одежек на нас мало. Я натягиваю любимые джинсы и просторную футболку, на дочь — шортики поверх памперса и тоненькую кофточку-разлетайку с коротким рукавом. Пока идем по улице, я раздумываю, как нам быть. Муж ушел, я не работаю, а за квартиру и еду нужно платить. Похоже, придется искать работу. И этот поиск сильно затрудняется из-за маленького ребенка, в данный момент с упоением жующего бортик коляски.
— Вкусно? — спрашиваю у дочери.
— Вку, — подтверждает, умильно скаля четыре зуба. Это у нее считается улыбкой. Впрочем, не мне, с моей резиной кривой усмешкой что-то говорить.
А через двадцать минут меня ждет шок в магазине.
— На счету не хватает денег, — говорит кассирша — девушка с пирсингом, чуть за двадцать.
— Как? — удивленно смотрю на карту, помню же, только позавчера на нее пришли средства. — Давайте попробуем другую. — Даю кредитку, там уж точно есть деньги, я нею вообще не пользуюсь.
— Не хватает средств, — повторяет девушка. — Давайте наличные, за вами уже очередь собралась, не задерживайте.
— Да, женщина, сколько можно! — позади меня визгливо отзывается покупательница, глядя на меня презрительно, как на нищенку.
— Простите, — поспешно отъезжаю коляской. Даша начинает плакать и тянуть ручку в сторону ярких упаковок с холодной сладостью. Конечно, я же обещала.
— Девушка, — окликают меня сзади, когда я выхожу из магазина и резко останавливаюсь, пытаясь понять, что вообще происходит.
Поворачиваю голову. Ко мне подходит молодой парень и протягивает наши две пачки мороженого.
— Возьмите.
— Ой, нет, что вы!
— Берите-берите. Ребенок расстроен, а с детьми так нельзя, — улыбается чуть щербатой улыбкой.
— Спасибо вам, — говорю. — Я верну деньги, напишите ваш телефон.