— Ничего такого мы не готовили. Я учила королевских особ шаверму делать.
— Это еще что за дикое название? Не отравила хоть? — повариха придирчиво на меня смотрит.
— Нет, конечно. Это вполне съедобное блюдо. Хотите и вам покажу? — честно говоря, я спрашивала чисто из вежливости и никак не ожидала, что повариха согласится.
— А вот и хочу. Давай, учи, няня Алена, — говорит Клотильда, закатывая рукава платья и повязывая передник.
Приходится мне опять показывать и рассказывать как готовить шаверму. Повариха схватывает все на лету, но оно и не удивительно. Иначе кто бы ее назначил главной, если бы она не умела готовить и учиться новому.
Уже когда заворачиваем лаваш, Клотильда спрашивает:
— А вы сегодня только шаверму ели? Может, сложить тебе с детьми еще что перекусить?
— Нет, мы наелись, благодарю. Его Высочество тоже что-то готовил, но ели это только мы с ним. Впрочем, не столько от голода, сколько мне хотелось попробовать ваше традиционное блюдо.
— Традиционное? Высочество так и сказал? Традиционное? — Клотильда переспрашивает слегка улыбаясь.
— Именно так и сказал, потому я и попробовала. Есть уже не хотелось. А вот приобщиться к культуре — я не против.
— О, милая моя, ты теперь очень сильно приобщишься к культуре, это точно.
Мне кажется, или в голосе поварихи звучит… не могу понять…
— Это же неплохо, да? Мне ведь тут еще долго работать и жить.
— Это чудесно, тебе понравится у нас. А Рэнульф сделает все возможное, чтобы не только понравилось, но и полюбилось.
— А причем тут Его Высочество? Клотильда, я что-то не понимаю…
— Прости, заболталась я с тобой. Обед готовить нужно было уже давным-давно. Захочешь как-нибудь еще поболтать — заходи, а пока — ступай…
Договорить она не успевает, кухня наполняется помощниками поваров, поварятами, простыми кухонными рабочими. Грохот кастрюль, стук ножей. В общем, мне становится ясно, что пора уходить.
Зову детей, и мы все вместе снова идем гулять. На этот раз — в сад. Грэм обещал мне экскурсию, а я и рада не сидеть в четырех стенах.
Мы как раз гуляем по очень красивой аллейке, когда к нам навстречу выходит учитель каллиграфии лорд Говелиц. Сначала его лицо выражает удивление, он явно не планировал нас встретить, но в следующую секунду он поджимает губы и говорит:
— Ваше Величество? Не ожидал вас тут увидеть. Мне сказали, что вы больны, но я вижу, вы в добром здравии.
То есть, он сейчас что? Позволяет себе обвинять короля во лжи? Не слишком ли обалдел этот лорд⁈
— Его Величество не обязан обсуждать проблемы здоровья с теми, кто не входит в близкий круг доверенных лиц, — говорю учителю каллиграфии. — Более того, я могу ошибаться, но мне кажется, вы нарушаете все правила хорошего тона и этикета по отношению к нам, лорд Говелиц.
— С выскочкой, подобной вам, я вообще не намерен разговаривать! — повышает голос на меня.
— Ну вот и не разговаривайте, — говорю спокойно, беру Грэма под руку и толкаю коляску мимо учителя, едва не наехав на его ноги.
— Нахалка! — визжит Говнелиц, но видимо, боится ответа, потому что тут же, не оглядываясь, резво припускается по аллейке.
— Думаешь, пошел жаловаться? — грустно спрашивает Грэм.
— Думаю, нам стоит проследить, куда так целенаправленно побежал твой учитель, — отвечаю, подмигивая.
— А это идея, — мой воспитанник моментально разворачивает коляску под довольное улюлюканье Даши, и мы бежим вдогонку за Говелицем.
Глава 10
Тихонько пихаю Даше уже излюбленные печеньки, чтобы только малышка не выдала нас. Мы передвигаемся потихоньку, прячемся за кусты. Учитель ведет себя странно. Петляет. Иногда оглядывается. Чем дольше мы за ним идем, тем меньше мне нравится поведение этого тощего демоненка.
— Слушай, Грэм, а что из себя представляет твой учитель каллиграфии? — спрашиваю у воспитанника, которому так нравится катать Дашу в коляске, что я теперь не могу у него забрать ручку, чтобы везти самой.
— В каком смысле? — уточняет Грэм.
— В том, откуда он пришел? Кто он? Его наверняка проверяли соответствующие службы, к королю ведь пускают, не абы к кому.
— Скорее всего, да, проверяли. Иначе бы его дядя не допустил ко мне.
— Ты так доверяешь дяде? — сама не знаю, зачем это спрашиваю.
— Конечно. Он — моя семья. Как я могу ему не доверять? — Грэм недоумевающе смотрит на меня, нахмурив брови и мгновенно став похожим на своего дядю.
— Ты прав, извини за мой вопрос, — вовремя затыкаюсь, решив, что ребенку совсем не нужно знать о том, что иногда и семьи предают. Это мой опыт, а у него все будет по-другому.