— Ой, что это? — не выдержал Ромашка. У него так трогательно распахивались глаза. Веер длинных ресниц. Восторг. Любопытство. Предвкушение. Он не умел сдерживать чувства, прятаться, как ёжик-старший. Вот где характерец. В кого Мишка такой? Димка контактный, не сказать что весельчак, но букой его назвать сложно. Зато у Медведя вечно недовольное лицо, будто ему кто ногу отдавил.
— А это пиратский обед! — тряхнула я кудрями и оскалила хищно зубы. — Специально для капитана корабля, что не смог сегодня отплыть из гавани!
— Правда, что ли? — любопытный нос ткнулся в стол.
— Самая что ни на есть великая истина! — провозгласила я. — Вот смотри: это море, — налила я в тарелку суп. — Это острова, — щедро посыпала суп сухариками. — Будешь покорять новые земли? Они такие вкусные, хрустящие, новенькие! Но только пока капитан ест с удовольствием и аппетитом.
— А если нет? — прошептал заворожённо Ромашка, залезая на стул.
— Тогда острова станут невкусными и тяжёлыми, пойдут на дно и спрячутся. Будут искать своего смелого флибустьера, которому нипочём никакие моря и океаны!
Я несла чушь, но вдохновенно. Меня саму захватила эта игра. На Мишку я старалась не смотреть. Пусть дуется и хмурит брови. Не будет есть — ему же хуже.
— А ещё у нас котлеты из печени самой настоящей акулы, морской салат, укрепляющий здоровье, и якорь из настоящего огурца с острова Погибших кораблей, где много-много сокровищ!
— А это что? — ткнул ребёнок пальцем в горку риса. С ней я ещё не закончила.
— О-о-о! — протянула я, закатывая глаза. — А это верный друг попугай, который кричит: «Пиастры! Пиастры!» и предупреждает об опасности. Пока будешь спасать острова, я успею ему перья приделать, — сказала, показывая на разноцветный перец, что уже нарезала длинными тонкими ломтиками.
Мишка пренебрежительно фыркнул, а Ромка тем временем накинулся на суп.
— Вот! Сразу видно, из кого получится самый настоящий капитан, способный вести корабль к новым приключениям!
— Врёт она всё! — заявил Медведь и сложил руки на груди. С ним только блокбастеры снимать. И оружия не нужно: гордая поза говорит сама за себя. Если бы не одно маленькое «но»: ему хотелось есть, я видела по глазам и по тому, как он украдкой сглатывал слюну.
— Зато интересно! — возразил Ромка, хрустя уже немного подмочившими свою идеальную репутацию сухарями.
— Я суп не люблю! — заявило старшее чудовище и гордо село на стул. — И хвост твоего попугая есть не буду. Перец — фу-у-у.
— Ну, ничего не могу поделать, — развела я руками, — у нас обед для отважных капитанов. А настоящие мужчины едят перец, хрустят огурцами, сухариками и любят море.
— А я люблю бутерброды! — держит упрямо сложенные руки на груди Михаил Дмитриевич Иванов. — И сладкое кофе!
— Кофе — сладкий. Потому что мужской род, — рискнула я его поправить.
Мишка снова фыркнул и ещё больше насупился.
— Вот ещё. Умная выискалась. Колбасы хочу!
— Есть суп, рис, котлеты. Мясо, салат, экзотические фрукты с тропических стран.
— И мы туда поплывём? — старательно облизал ложку Ромашка.
— Обязательно. Когда горячую воду дадут.
— Значит скоро! — «обрадовал» меня младший отпрыск. — По часам дают, — поведал он мне наивно.
— Да, но на сегодня порт закрыт, — развела я руками, с облегчением вспомнив, что кран так никто и не починил. — Авария. Крупная. Трогать нельзя, иначе море снова выйдет из берегов и затопит наш город, а заодно и жителей подземелья, что живут этажами ниже. И начнётся война. Жители внизу, знаете ли, такие вздорные и скандальные. Им не нравится, когда их холодным душем поливают. Им нравится жить в тепле и сухости. А сырость губительна для их суставов. Они потом болеют, плачут, а ещё становятся злыми. Вот кому понравится, если вдруг потолок превратится в грязный и пятнистый?
— У нас не превратится, — бычится старшенький. — У нас последний этаж!
— Так и не о нас речь, плохой капитан-девчонка! Мы ж — Верхний город. Самый сильный. А, как известно, сильный обижать слабого не может. Он должен защищать всех, кто слабее. Ведь они от нас зависят.
— Я не девчонка! — взвился Мишка. Правильно. Он всё правильно услышал. А я уже взмокла, как лошадь, что проскакала семь миль без остановок и вот-вот сдохнет, если ей не дадут подышать.
— Ну-у-у… — вздохнула я несчастно и почувствовала, как меж лопатками пот потёк. Жуть какая. Работа на износ. А Иванов о премии так и не заикнулся, прикинулся валенком сибирским. Надо ставить вопрос ребром, а то останусь ни с чем в итоге. — Тут понимаешь, какое дело, Миш… Только девчонки капризничают, то им не так, это не эдак, есть не хотят. Настоящие мужчины не выделываются. Им всё хорошо: и суп, и котлеты, и каша. Даже если не нравится. А то какие ж у тебя будут мышцы, если ты задохлик? На бутербродах далеко не уедешь, понимаешь? Только желудок испортишь. Особенно, если их со сладким кофе употреблять. Не, иногда можно, конечно, но не тогда, когда тебя ждёт самый настоящий пиратский обед!