— Но я же поверил!
— Ты видел меня, так сказать, до и после… И то, я удивлена как быстро ты поверил, не каждый день такое увидишь.
— Это точно… Скучаю по твоей заднице…
Не задумываясь, я отвесила ему звонкую затрещину.
— Эй, няня не должна бить детей! — Леви простонал, потирая ушибленное место.
— Скажи спасибо, что мало…
— Спасибо…
— В общем, ты в другой ситуации, чем твой дядя
— Наверное ты права…
— Я права и точка… Без этой твоей сомневающейся интонации…
— И что мы можем сделать? — в голосе парня звучала надежда, но как же горько было мне его разочаровывать.
— Не знаю, Леви… Я боюсь эту тварь до зуда в подмышках…
Леви утёрся ладонями, и застонал.
— Она должна сама уйти… Это всё, что я могу сказать. Иначе кто-то пострадает.
Лицо парня вдруг озарилось, а на губах заиграла улыбка:
— Кажется, я знаю, что делать!
ГЛАВА 17. ОХРЕНЕТЬ, НЕ ВСТАТЬ
К завтраку мы с Леви сервировали стол, нажарили на всех омлета, бекона и тостов. И довольные, как пара опоссумов из "Ледникового периода" пошли будить спящих Роквеллов. Пока они потихоньку выползали из тёплых постелек, и спускались на запах очешуенного хавчика, мы с Леви многозначительно переглядывались.
Феррис спустился последним, вид у него был, мягко говоря не важный. Лицо бледное землистого цвета, под глазами налитые мешки, вокруг губ взялись невесть откуда глубокие складки. Неужели проклятие Кэтрин уже действует на него?!
— Доброе утро, мистер Роквелл. Как спалось? — поздоровалась я, наливая ему кофе в чашку.
— Спасибо. Не очень, честно сказать, — вздохнул он, и провёл ладонью по довольно помятому лицу. — Голова в последнее время просто раскалывается. Надо показаться врачу…
Мы с Леви тревожно переглянулись.
— Может быть вам нужен отдых? — мягко спросила я. — У вашего племянника как раз есть идея, да, Леви?
Вообще это должно было быть непринужденно, и я держалась, как только возможно, но мне не терпелось воплотить в жизнь наш план.
— Да… Дядя, как насчёт отпуска? Ты обещал нам, помнишь? Мы все вместе и Меган, неделя на море… Как тебе идея?
Феррис потянулся за тостом, и тут же поморщился, убирая пальцы от румяного хлебца и массируя виски.
— Наверное вы правы. Я как-то совсем заработался… Ещё вся эта история… — он опять болезненно зажмурился. — Со свадьбой… Кэтрин хочет попасть в свободное окно в "Уолдорф-Астория"… А меня все эти приготовления напрягают. Мне бы расписаться в мэрии, и махнуть в медовый месяц…
Он поймал мой взгляд на последней фразе. И залился краской как подросток, который понял, что мама знает для чего ему коробка салфеток и масло для рук.
— А на какое число роспись? Если не секрет… — осторожно поинтересовалась я, намазывая масло на ещё тёплый тост, и подсовывая его Феррису на тарелку.
— На одиннадцатое ноября… — лицо Ферриса, вдруг, сделалось каменным, будто у него по уретре камень пошёл.
11.11 Кэтрин, это ещё более банально, чем лепестки роз на кровати… И кого тебе пришлось отправить, чтобы заполучить эту дату?
— Это же всего через три недели!!! Жесть! — выкрикнула Оливия, уронив чайную ложку на пол.
— Да… — тускло ответил Феррис.
Он снова нахмурился, и схватился за живот:
— Что-то мне не хорошо… Я пойду полежу немного… — мужчина встал из-за стола, и пошатываясь, пошёл наверх.
— Что это с ним? — округлив глаза спросила Оливия, глядя на меня, как провидица в хрустальный шар.
Три пары глаз мини Роквеллов вперились в меня. Собравшись с духом, я решила рассказать им правду. После шока, ахов и вздохов я поняла, что не прогадала, у меня появились сразу три союзника. Причем каждый в своей весовой категории.
Пока Феррис приходил в себя, мы отправились в турагентство, и выбрали ближайший тур в Мексику. Выезд послезавтра, на сборы катастрофически мало времени.
Радостные и воодушевленные, мы ворвались в дом, и девчонки побежали сообщить дяде радостную весть. Но через минуту они понурые спустились вниз.
— Он уехал… Я думала он возьмёт отпуск. Неужели некого поставить на его место?
— Поехал к этой прошман… — крошка Валери осеклась, и прикрыла рот ладошкой. — К этой ведьме… — исправилась она, краснея.
Я сделала вид, что не заметила матюка, наполовину вывалившегося из её невинного ротика.