Выбрать главу

— Это на Среднем Западе, — объяснила я, — довольно далеко отсюда.

Я обернулась и увидела, что девочки познакомились с другими детьми на городском пляже. Держась за руки, дети встали в круг, двигаясь по часовой стрелке.

— Боже, что они делают? — спросила я.

Мэгги отшвырнула коробки от сока, и мы поспешили к детям.

— Это — чайка, — объявила Мэгги, — морская чайка. Посмотри! У бедняжки сломано крыло. Наверное, она не может летать и просто стоит, а они скачут вокруг нее.

С небольшого расстояния мы наблюдали за детьми. Они крепко держались за руки и медленно двигались по кругу.

Склонив голову, чайка настороженно их оглядывала.

Кто-то из детей засмеялся, они закружились быстрее и запели какую-то песню.

И тут я заметила Брэндона. Он стоял один, далеко позади круга.

Почему он не играет с детьми?

Я сложила ладони рупором и начала звать мальчика, но тут же замолчала, увидев, как он поднимает палку. Брэндон поднял ее на уровень груди и побежал… Побежал к детям!

Я закричала и рванулась наперерез.

— Брэндон, остановись! Брэндон, не надо!

Когда он ворвался в их круг, дети испуганно закричали. Две девочки столкнулись и упали на песок. Брэндон бежал очень быстро, низко опустив голову. Он опустил палку, прицелился и… сильно ударил чайку прямо по белому животу.

Бедная птица испустила жуткий пронзительный крик и неистово забила здоровым крылом. Однако она не могла сдвинуться с места и сидела, парализованная палкой Брэндона. Чайка снова вскрикнула, на этот раз хрипло и грубо, как ворона.

Брэндон замахнулся еще раз и с громким рычанием ударил опять — в грудь птицы.

Голова чайки свесилась набок, крылья безжизненно опустились. Она тихо застонала и свалилась на песок.

Дети плакали и кричали.

Девочки Льюисов в истерике бросились к Мэгги.

Со звериным рыком Брэндон снова ударил чайку по животу. Еще раз. И еще.

Я подскочила к нему, схватила за плечи и сбила с ног.

Тяжело дыша, Брэндон упал на песок. Его лицо горело, а в расширенных темных глазах застыло пустое, невидящее выражение.

— Почему, Брэндон? — задыхаясь, выдавила я. — Почему? Ты убил ее! Почему?

Песок покрывали белые перья, липкие от крови. Кровь быстро впитывалась в землю, лишь небольшая лужица темнела у изувеченного тела чайки.

— Брэндон, ответь мне! Ответь! — Мое горло саднило от крика. — Почему, Брэндон, почему!

19

Я сидела за кухонным столом напротив Эбби. Я так и не переоделась — осталась в бикини, которое было мне велико, и белой футболке.

Косые лучи полуденного солнца согревали и наполняли комнату розоватым светом. Мы сидели за квадратным столиком, на котором еще лежали оставшиеся от завтрака подставки под горячее. В центре стола поместился большой букет из белых и синих гортензий в стеклянной вазе.

Наклонившись над столом, Эбби налила мне чаю. Она надела белую толстовку, выгодно оттенявшую ее загар, и белую бандану. Опускаясь в кресло, Эбби грустно покачала головой.

— Не знаю, откуда в Брэндоне столько злобы, — сказала она.

Чип с детьми наверху смотрели по видео мультфильмы Диснея. Так что можно было не понижать голос.

Эбби высыпала в чай пакетик подсластителя.

— Даже не знаю, что обо всем этом думать. Я в полном замешательстве, Элли. Ума не приложу, что теперь делать! — Она вздохнула. — Чувствую себя совершенно беспомощной. Почему он так поступил? Что могло заставить четырехлетнего мальчика убить птицу… так жестоко… на глазах у других детей? Уму непостижимо…

Я подняла чашку с чаем и сделала глоток.

— А доктор… — начала я.

— Конечно, я расскажу об этом доктору Кляйнеру, — перебила Эбби. Она вертела чашку в руках, постукивая кроваво-красным ногтем по фарфору, хотя не сделала ни глотка. — Придется рассказать ему обо всем прямо сейчас.

Эбби снова вздохнула, не переставая стучать по фарфору.

— Честно говоря, я не особо доверяю психиатрам. Вообще не доверяю. Удалось ли доктору Кляйнеру достучаться до Брэндона? Есть ли какой-то результат? Я особого прогресса не вижу. За то недолгое время, что ты здесь живешь, Брэндон убил двух птиц.

Ее плечи задрожали, и я испугалась, что она заплачет. Однако Эбби молча смотрела на дымящийся чай. Вдруг, дотянувшись через стол, она взяла мою руку.

— Кажется, ты ему нравишься, Элли. Он на тебя реагирует совсем по-другому.

Ничего подобного я не заметила, но раз Эбби говорит…

— Спасибо, — только и сказала я.

Она судорожно сжала мою руку и отпустила.