— Товарищ, ваш вопрос сейчас решается вам нужно будет немного подождать, можете пока присесть, из помещения охраны принесут стул, — дежурный не понимал, чем может быть опасен один безоружный человек, а другого охрана бы не пропустила, но точно выполнял полученные инструкции.
— Спасибо, я постою, — Витя видел недоумение дежурного и одновременно слышал, как в коридоре слева накапливаются люди. Тем временем дежурный начал расспрашивать заявителя о второстепенных подробностях нападения, при этом, никак не прокомментировав окровавленные штаны. Наконец, процесс накопления сил, судя по всему, завершился и группа двинулась в их сторону.
— А говорили нерабочее время, — Витя кивнул дежурному на приближающийся отряд из семи человек в форме. Видя спокойное ожидание молодого парня, из группы выдвинулся офицер с четырьмя маленькими звёздочками и синей полосой вдоль по центру погона, насколько Витя знал знаки различия, капитан.
— Капитан Онищенко. Прошу подождать, пока я ознакомлюсь с вашим заявлением.
— Жду.
Пока капитан, отойдя к дежурному, читал Витину бумажку, остальная часть группы неспешно рассредоточилась по вестибюлю. Студент терпеливо ждал. Закончив и придя к какому-то решению либо действуя по заранее полученной инструкции, Онищенко обратился к Вите: Сейчас здесь нет лиц, в чьей компетенции находится решение вашего вопроса. Учитывая возможность повторного нападения и позднее время, я бы советовал вам подождать у нас компетентных товарищей, которые будут заниматься вашим делом.
— Я принимаю ваше предложение, — ответил наш герой, посмотрев на рассредоточившийся отряд. В общем-то, это был один из предполагаемых им вариантов развития событий. Вся компания без происшествий пересекла здание, затем двор, вошла в другое здание и, наконец, достигла места ожидания.
— А что, уютненько, — Витя оглядел комнату, явно большую, чем кухня у Ефремова, обставленную железо-деревянной кроватью с матрасом и деревянным столом со стулом. Имелся даже унитаз и кран с раковиной.
— Есть даже санузел, правда, совмещённый, со спальней. Но в целом не хуже чем в общежитии, к тому же, нет соседей. Правда дверь закрывается не с той стороны, но это я уже придираюсь, да и что такое стальная дверь с точки зрения артефактора, просто набор полезных веществ, — последние слова он произносил уже мысленно, оставшись в одиночестве.
Понимая, что по случаю позднего времени ужина ждать не приходится, узник застенков КГБ ещё раз прокрутил в голове события последнего времени и устроился спать.
Начальник отдела противодействия спецслужбам Великобритании собрал в своём кабинете дееспособных участников последней операции: Ну что, товарищи офицеры, я даже не очень удивлён полным провалом попытки задержания восемнадцатилетнего студента, как и тем, что снайпер умудрился выпасть из чердачного люка на своего напарника, сломав тому руку и себе ногу, а сотрясение мозга, у кого он, конечно, есть, стало нашим профессиональным заболеванием. И знаете, почему я не удивлён? Потому, что вы расслабились, не встречая от наших граждан никакого сопротивления, и натолкнувшись на него, расписались в своей полной беспомощности. Всех участников, в том числе находящихся на излечении, придётся отправить на переподготовку, список я уточню.
— Товарищ полковник, — открыв после стука дверь, обратился к начальнику дежурный, — вам звонит капитан Онищенко по поводу Белова, будете разговаривать?
— Надеюсь, это не новые жертвы неудачного задержания.
— Слушаю, — произнёс он, подняв трубку телефона.
— Как, сам? Коротко, что в заявлении? Сопротивления не оказывал? Ясно. Никаких мер не предпринимать до моего указания, — и начальник отдела положил трубку.
— Все свободны, — отпустил он подчинённых.
Проснулся Витя в 4:35 ночи и увидел начинающееся необычными словами сообщение:
Внимание!
Достигнуто совершеннолетие
Уровень не менее 20
Значение всех характеристик не менее 25
Не менее трёх навыков достигли значения 4
Функционал Няня прекращает свою работу.
— Ни фига себе! — только и смог подумать спросонья Витя.
Постояв три минуты, сообщение исчезло. Насчёт совершеннолетия — это она, то есть Няня, попала в точку, мама говорила, что я родился полвосьмого, то есть полпятого по московскому времени, — он начал, наконец, обдумывать случившееся. — Первый раз в жизни встречаю день рождения в камере, как там говорят, от тюрьмы и от сумы не зарекайся.