Глава 20
.
Виталий Александрович, учитель труда школы-интерната N10 города Чу, с удивлением смотрел на только что появившуюся на лежащем на столе стекле матовую линию. Линия эта была не очень ровной, но выглядела как след хорошего алмазного стеклореза, притом, что задел он стекло случайно, и не стеклорезом, а острым углом хорошо отполированной пластины из конструкционной стали. Взял в руку эту пластину и с небольшим нажатием провел тем же углом по стеклу, появилась ещё одна такая же черта, только более ровная.
Странно, не должна обыкновенная сталь резать стекло. Может быть что-то не так с этим стеклом? Пошарив по мастерской, нашел небольшой стеклянный осколок и прочертил линию поперёк всего осколка, прижал одну часть к столу и нажал на другую, стекло развалилось на две части точно по линии разреза.
Оглядевшись, увидел на монтажном столе обрезок стального уголка и попытался прочертить им линию на стекле, как и следовало ожидать, ничего, кроме визга железа по стеклу, не вышло. Ещё одна попытка с более сильным нажатием привела к тому, что стекло просто лопнуло.
Вспомнил историю этого плоского куска металла, вроде бы один из учеников закаливал его, и что, дозакаливался до твёрдости алмаза в стеклорезе? Кстати, алмаз, Виталий Александрович достал из шкафчика с инструментами стеклорез и, мысленно извинившись перед своим бывшим учеником, провёл с нажимом черту по зеркальной поверхности стальной пластины. Эффект был нулевым, то есть не только никакого следа не появилось, но и звука практически не было.
Ещё несколько попыток не принесли ничего нового. Вот тут учитель труда озадачился по-настоящему, у него в руках кусок стали, имеющий твёрдость алмаза, ну, или около того, причём получен он простейшей кустарной обработкой, а откуда возьмётся иная в условиях его мастерской? И посоветоваться-то не с кем, хотя… Да, пожалуй, кроме Станислава Сергеевича никто в нашем богом забытом городе ничего толкового сказать не сможет. Закрыв мастерскую, он направился к дому пенсионера-геофизика, которому иногда изготавливал под заказ нужные железки.
Не пришлось даже подниматься на второй этаж, искомое лицо сидело на скамейке перед своим домом.
— Добрый вечер, Станислав Сергеевич!
— Здравствуй, Виталий! Случайно мимо проходил или решил меня навестить?
— Я по делу, вопросы у меня, ну и навестить, конечно, тоже.
— Задавай свои вопросы.
Виталий Александрович рассказал про алмазной твёрдости железку и свои попытки её «исследования». Вердикт был простой — невозможно. Решили идти в мастерскую прямо сейчас, пока ещё не слишком поздно. Вдвоём повторили те же испытания в расширенном варианте, кроме алмазного стеклореза использовали напильник, тонкое сверло, всё с неизменным результатом, точнее без всякого результата.
Станислав Сергеевич обратил внимание на зеркалоподобную поверхность, не в том смысле, что хорошо отражает, а в том, что на металлическую поверхность нанесено очень тонким слоем похожее на стекло покрытие: Сейчас бы хороший микроскоп, а ещё лучше провести рентгеноструктурный анализ.
— Ага, микроскоп из нашего кабинета биологии, только с почти равным успехом можно воспользоваться лупой. А насчёт этого самого анализа, так я даже не знаю, что это такое, — приземлил полёт мысли школьный учитель.
— И ещё один момент, поверхность кажется мне очень гладкой, трудно оценить степень чистоты обработки. Каким способом она была достигнута? — было очевидно, что геофизик заметно обескуражен. Можно попробовать капиллярную дефектоскопию. Растворитель и краситель здесь имеются?
— Есть бензин, керосин, скипидар и красители тоже есть.
Увы или ура, но никакие дефекты поверхности выявлены не были.
— Слушай, Виталий, откуда вообще взялась эта пластина?
— Изначально она изготовлена для меня на спор слесарем тепловозного депо, я её использовал как эталон плоскости, потом один ученик с кривыми руками поцарапал поверхность, а другой, с прямыми, с помощью напильника поправил. Позже он её то ли закаливал, то ли науглероживал.
Расходились уже почти ночью, решили спокойно подумать и вернуться к вопросу завтра. Следующий день ничего нового не принёс и геофизик пообещал поговорить со специалистами. Лучший из знакомых ему специалистов, а в молодости и друг, с которым он в последний раз виделся в Красноярске, жил и работал с 1962-ого года в Москве. Адреса его у пенсионера не было, единственной возможностью связи был рабочий телефон, и Станислав Сергеевич заказал двадцатиминутный междугородний звонок с переговорного пункта городского почтамта на следующее утро по московскому времени.