— Ты козёл! — наконец, смог сформулировать основную свою претензию товарищ и плюхнулся за свой рабочий стол, растекшись по креслу. — Сволочь хитрож… Хитровывернутая, млять! Я думал, это честный спор!
— Честный? Спор? — я иронично вскинул бровь, под одобрительный смешок Катрин. Та смерила Алекса нечитаемым взглядом и вернулась в приёмную, оставив нас один на один.
И я позволил себе тихо, мягко рассмеяться, качая головой на искреннее негодование и полный возмущения взгляд приятеля:
— Я не обещал, что буду играть честно, Алекс. Ни разу. Так что… В любви и на войне все средства хороши, друг.
— Вот так значит, да? — сощурился Воронов, стиснув пальцами подлокотники. — А как же братский кодекс, а? Что, отобьёшь у друга любовь всей его жизни?
На этот вопрос я откровенно и совершенно искренне расхохотался. Вытер выступившие на глазах слёзы, взъерошил волосы на затылке и заинтересованно выдал:
— Ты реально в это веришь, что ли? Воронов, окстись. У тебя последние года два одна любовь, да на все случаи жизни.
— Это какая же? Ураган Катрин? — хмыкнул приятель, явно растеряв свой боевой настрой. И это ещё раз подтверждало мои мысли о том, что спор на Лёлю — всего лишь очередная азартная авантюра.
Ну или Воронов задумал новую пакость и стоило быть настороже. Всё же фантазией этого придурка природа не обделила.
— Я всё слышу, — угрожающе протянули со стороны приёмной. — И можете не надеяться, Александр Всеволодович. Наши отношения никогда не выйдут за рамки моей рабочей компетенции.
— Это ещё почему? — тут же сделал стойку Алекс. Вот чего приятель не любил, так это намёка на свою несостоятельность.
Точнее на то, что в мире есть хоть одна женщина, способная устоять против его обаяния и шарма. И самомнения, ага.
— Александр Всеволодович… — мягко так, ласково протянула Соколова, показавшись в дверях нашего кабинета. Поправив очки на носу, она одёрнула подол строгой, деловой юбки и поудобнее перехватила папки с документами.
Окинув нас снисходительным взглядом, эта ведьма иронично заметила, уставившись на Алекса:
— Ваша вера в собственную неотразимость меня умиляет. Поверьте, Александр Всеволодович, даже если бы вы были самым последним мужчиной на земле… Я б на ваши сомнительные достоинства претендовать не стала. Ни-ког-да.
Выдав эту тираду, Соколова повернулась ко мне и вежливо добавила, с мягкой улыбкой:
— Игорь Леонидович, я развезу документы и домой. Если будет что-то очень срочное — для вас, я всегда на связи.
— Конечно, Катрин, — я проводил её смеющимся взглядом. Ровно до того момента, пока за ней не захлопнулась дверь нашего офиса. После чего вновь уставился на недовольно пыхтящего Воронова. — Челюсть подбери. И дыхательной гимнастикой займись, что ли… А то пар из ушей так и валит, не дай бог мозги закипят. Если там есть чему кипеть, конечно же.
— Да пошёл ты, — наконец, отмер Воронов. И добавил, зло фыркнув. — К Лёле. На свидание. А я завтра помогу этой очаровательной девушке залечить свои душевные раны… После общения с таким сухарём, как ты.
И в меня прилетел комок смятой бумаги, чудом не сбив мои очки.
— Мечтай, — я хмыкнул, бросив в ответ карандаш. Телефон, лежавший на столе, тихо булькнул, напоминая о том, что пора бы выдвигаться с работы в сторону ресторана. Но я медлил, разглядывая слишком довольного приятеля подозрительным взглядом.
— Что? — вздохнул Воронов, не выдержав и пяти минут такого пристального наблюдения.
— В этот раз я не проиграю, Ворон, неа, — я поднялся из-за стола, убирая телефон в карман и прихватив ключи от машины. — Так что готовься расстаться со своим жуком.
— Это мы ещё посмотрим, кто и с чем расстанется, — отзеркалив мою улыбку, Алекс легкомысленно пожал плечами. — Больше в этой игре нет ни правил, ни запретов, Гор. Так что…
Что там «что» он уточнять не стал, многозначительно так повертев карандаш в пальцах. Смерил меня нечитаемым взглядом и ядовито пожелал:
— Приятного аппетита, друг. Если что, я всегда готов помочь тебе… Материально.
— Чем это? — я замер в дверях, недоумённо глянув на приятеля.
— Счёт там оплатить, такси до дома… А то зная Лёлю…
— Иди к чёрту, — пожелал я ему и, махнув на него рукой на прощание, вышел из офиса. И сделал себе мысленную пометку быть внимательней в ближайшие пару дней. Что-то мне подсказывает, Воронов уже придумал, как мне отомстить за обезьянник.
И ничем хорошим это закончиться не могло по определению.
Глава 13
«Это фиаско, братан!»
Сия светлая мысль настойчиво сверлила мне мозг, не давая покоя. А почему? А потому, что мне не везло на свиданиях. Совсем. Катастрофически. Всегда!
Позвали гулять? Лёля сломала каблук. Пригласили в ресторан? Лёля столкнулась с официантом и опрокинула на него поднос с едой. Повели в кино? Что ж, документальный фильм про Арктику мне понравился, определённо. Хотя целоваться под крики флоры и фауны сурового снежного края было несколько…
Стрёмно. Если не сказать больше, угу. И вот зная всё это, на что я надеялась, отправляясь на эту встречу, м?
— Если ты не выйдешь за него замуж, я тебя прокляну, — глубокомысленно заявила Брянцева, выталкивая меня из своего вишнёвого «пежо» и вылезая следом. Окинула задумчивым взглядом входную группу ресторана «Jamel» и добавила, завистливо вздохнув. — Блин, точно прокляну. С гарантией. Так что, Зеленцова, быть тебе шикарной пупырчатой жабокрякой… Если ты опять упустишь такого шикарного альфа-самца!
— Брянцева, — я отчетливо скрипнула зубами, давя порыв стукнуть подругу сумочкой по голове. — Ты вообще о чём? И что значит это твоё «опять»?!
Вместо ответа, Аська ткнула пальцем в сторону припаркованных у ресторана машин. Сплошь «премиум-класс» и такой ценовой категории, что мне стало как-то не по себе. Очень не по себе. Если народ ездит сюда на таких тачках чтоб просто поесть, то, сколько ж тут чашка простого кофе стоит? И хватит ли мне на него денег?
А самое главное, не лучше ли повторить подвиг героини Джулии Робертс, взять и сбежать отсюда, к чёртовой бабушке?
— Господи, она ещё и глухая… — буркнула себе под нос Брянцева. И наставительным тоном протянула, подняв палец вверх. — Слушай умную тётю Асю… Хватай этого красавца и тащи его в ЗАГС! Если он способен оплатить такой ресторан, то золото это, а не мужик!
— Господи, — откликнулась я с той же интонацией. И, скрестив руки на груди, ехидно предложила. — Если он тебе ТАК нравится… Забирай! Мне для тебя ничего не жалко!
— И остаться без рассказов о твоих приключениях? Зеленцова, ты меня поража-а-аешь… А ведь я была лучшего мнения… О твоих умственных способностях!
— А я о твоих душевных и дружеских качествах, — я в долгу не осталась, смерив хихикающую Брянцеву мрачным взглядом.
Аська не впечатлилась. Она ответила мне тем же и томно протянула, прижав руку к груди:
— Вот видишь, как у нас всё взаимно? — похлопав длинными ресницами, эта зараза скорбно вздохнула. После чего нахмурилась, ткнув пальцем в сторону стеклянных дверей и замершего рядом с ними швейцара. — Ладно, лапа моя. То, что мы друг друга терпеть не можем, я и так знаю. А что касается тебя и твоего богатенького Буратино… То давай-ка, брысь отсюда. Он тебя уже ждёт!
— Вот этого я и боюсь, — я поёжилась, внутренне содрогнувшись от этого сакраментального «Тебя уже ждут!». Уж больно зловеще оно прозвучало, так, что инстинкт самосохранения взвыл дурниной и заставил меня вцепиться пальцами в открытую дверь машины.
И категорично заявить:
— Нет. Я туда не пойду!
К чести Аськи, челюсть от удивления она ловить не стала. Для человека знающего меня не первый год, она вообще проявила чудеса терпения и сдержанности. Зато так глянула, что я невольно сделала шаг назад и ляпнула первое, что пришло в голову: