ОНА: Зеркало дай. Ой! Хорошо как.
Она: Понятно хорошо. Импортную тушь на тебя перевожу, ради рядового какого-то. Ладно бы генерал приехал. Может там чмошник каких поискать надо.
ОНА: Не получается. Как ты это?
Она: Давай, давай. Учись. Приближайся к цивилизации, а то живешь тут у себя в берлоге.
ОНА: А ты где живешь?
Она: А я у тебя подживаю.
ОНА: Ну поможет кто.
она встает и молча докрашивает.
Она: Ух, ты. Ты смотри. Девчонка-то молодец.
ОНА: Да-а-а-а-а. Сразу видать городская.
Она: Чай и мы не деревенские.
ОНА: Ну у этих город поболее нашего.
Она: Это еще посмотреть надо. Пусть сначала скажет, кто да откуда. А то уже полгода живет, а кто такая... Может ее разыскивает кто.
ОНА: Не лезь в чужую душу. /ей/ Спасибо.
Она: /Надев ЕЕ рубашку и форменный китель/ Ну-ка гляньте? А?! Пам-пам парирурара пам-па-ра-па пам пам там татататата-а-а-а-а-а-ааем. Ааам. Татататататам. Последняя новинка сезона. Лучшие ноги Европы, лучшая попка Азии...?
ОНА: Человек щас придет, а ты тут устраиваешь.
Он: Пожалуйста, я и раздеться могу. Слушай, а давай групповуху. А?!
ОНА ????!!!!
Она: Ты представляешь, как он ошолеет. Не хочешь? Значит не любишь его. Потому что, если любишь, то надо заботиться о человеке, а не думать только о своих наслаждениях.
ОНА: Прошу тебя...
Она: Ладно, ладно. Девчонка! Иди в юбку влазь. Сиамскими близнецами будем. Жаль только, что ты умная такая. Надоешь быстро.
она: .............
ОНА: Что ты к человеку пристала?
Она: А что я? Она сама себе надоела. А я к ней пристала. Главное боюсь, чтобы пролежней у нее не было.
ОНА: /Ей/ Вот язва.
Она: С зимы лежит. Яблоки в погребе и те загнили, а тут в тепле и подавно.
ОНА: Какая же ты все-таки бессовестная.
Она: Да я же в шутку, по-дружески. Девчонка не обижается. Правда, девчонка? Я вот ей может быть завидую. Лежит - глаза в потолок. А я вот не могу. Я раб вещей. Вот увижу цепочку красивую или туфли - все! Меня нет. Я вся там. Все. Для меня уже не сущетвует ни дня, ни ночи, ничего. Руки, как у алкаша, трястись начинают. Все сделаю, чтобы стало моим. А халаты, а сумочки, а кресла у нас видела, привез плавающий, говорят. Красивый такой. Я сама не видела, замши нашей племяш. Смотрю я на них, а сама думаю. Живут же люди. А?! И вот представляю себе, как иду я где-нибудь там на вечер или на бал. Сама выберу, в мыслях, конечно, наряд какой-нибудь и представляю. Захочу, вернее, сначала еду на машине, выберу себе на плакате. Сегодня одну, завтра другую. Потом то под одно модное платье, то под другое и как нафантазирую, аж дух захватывает. А тут подходит рожа какая-то тупая. Скоко стоит, скоко стоит. Ладно бы купил, а то дырка в кармане, а все лапает, шарит, щупает, как будто щас валюту достанет. Тьфу! Сил моих больше нет.
ОНА: Флажек, флажек где? Флажек?!!!
Она: Да что такое. Ты что спятила. Ты что спятила?
ОНА: Флажек где? /Схватила лежащие флажки и вылетела. Послышался шум поезда/.
Она: Во зоркая, я бы не услышала. /Грохнули первые вагоны и последующий разговор, хоть он и продолжается, не слышен. В это время Она читает письмо, которое только что читала ОНА, и смеется. она прислушалась к тексту и зло смотрит в себя. Поезд проехал. Входит ОНА./
Она: Помахал?
ОНА: Не тот. На угловой держут. Точно говорю. Калдыбалды. Ты что там? Как не стыдно. /Вырвала письмо/. Тебе что ли писано.
Она: Да ты сама его десять раз всем прочитала.
ОНА: Не твое дело. Поняла? Не твое, не трожь.
Она: Да пожалуйста... /Уходит слышен звон бутылок/.
ОНА: Не трогай ничего. Ничего не трогай.
Она: Ты что с цепи сорвалась. Гав! Гав! Гав! Ты что их специально посреди дороги поставила.
ОН: Не ты ставила, не трогай.
Она: Так пройти мешают.
ОНА: Ниче, не паравоз, обойдешь.
Она: Ишь заговорила как. Да пусть стоят, под подушку положи себе. Псих какой-то. Бля буду - псих. Она берет белье, выходит.
ОНА: Вот что за человек. Сказано надо, значит так надо. Сколько там время?
она: Он не придет.
ОНА: Почему это он не придет?
она: ...............
ОНА: Почему не придет?
она: ..............
ОНА: С чего ты взяла?
она: Он плохой.
ОНА: Да откуда ты знаешь, какой он. Ты его видела? Плохой. /Входит Она/. Разве можно так говорить о человеке, которого не знаешь. /Увидела что-то в окне, рванула на улицу/.
Она: Поосторожней на поворотах! Совсем спятила. Надо же быть такой простофилей. Какой-то идиот ей в бутылках весточки шлет, а она уже о замужестве мечтает. Не читала, что там в конце написано?
она: Нет. /Входит ОНА, принесла вещи, которые Она только что развесила/.
ОНА: На. И без моего согласия туда ничего не вешать.
Она: Точно свихнулась.
ОНА: Девчонки. Надо так. Потом все обьясню. Поезд! Прислушалась. /Руки затряслись/.
Она: Слушай, ну что ты дергаешься, ты бы лучше телефон исправила. Сколько помню, никогда не работал. Так хоть поболтать, душу отвести...
ОНА: Не нравится и скатерью дорожка. Иди к родителям, живи.
Она: Слушай, ты ли мне не подруга? Ты ли со мной за одной партой не сидела? Мы ли с тобой за одним мужиком не бегали, записки ему не писали? Представляешь, девчонка, парень у нас учился черный какой-то, грудь волосатая, а мы же знаешь соплячки... Он всегда к дядьке, фотографом работает, знаешь может, лысый такой... Вот он к нему каждую весну приезжал, а мы с девками аж, аж, аж с ума сходили. А он наглый такой, с нами одна училась, изнасиловал ее дуру, представляешь, с танцев провожал, а та сказать побоялась, так ты думаешь он от нее отстал? Он сколько приезжал, столько и имел ее, сколько хотел. И ребята наши заступиться боялись, кровь горячая, псих прямо, всех замучал. А недавно я его встретила ну весь из себя, весь из каталога, ну ни одной ниточки нашей нет, а морда... Морда как у сучки твоей, пропала которая. Меня аж поворотило. Не глаза, а как будто два члена торчат, так и лезут под юбку, так и в лифчик заглядывают. Под глазами яйца висят, и волосня, волосня по всей жопе, морде, вернее которую мы когда-то за мужественность принимали. Девчонка, к этим как относишься? Положительный /Ехидно подмигнула ЕЙ/.
она: ...............
Она: Ну скажи, скажи нам. Вот твое мнение интересно.
она: Есть народы, у которых животные инстинкты сильно преобладают над приобретенными моральными установками. Мужчины этих народов продают апельсины на рынках и женские кофточки, чужих детей и жен. Они так долго занимались безответственным оплодотворением всех наций и народностей, так долго глумились над нормальными людьми, обманывали их, что исчерпали все терпение Господа Бога, и он обрушил на них жуткие бедствия. Только смерть, никакая культура и воспитание, только смерть остановит варвара.
Она: Во, бля! Ну ты даешь. Наизусть заучила что ли.
она: ..............
Она: Слушай, а ты не знаешь часом, чего у нас все сами с собой разговаривают. Идут что-то себе бормочат, а один раз видела своими глазами с кем-то так разругался в душе, что просто руками машет, ну точно как зарядку делает.
она: Как не может быть дом выше двух этажей с высокой крышей и торчащей трубой, так и не может человек двигаться по земле быстрее чем на лошади, а лучше на своих ногах. Люди сходят с ума от того, что придумали себе сумасшедший мир, который давно сделал их своими рабами и мы измеряем время самолетами и поездами, машинами и ракетами. Люди не умеют летать, люди - это не воздух, это земля. Из нее рождаются, в нее уходят.