— Разве это холод? — хмыкнул Сергей. — Я уж привык…
Он таки встал, застывшие суставы явственно хрустнули. Камень закурился холодным синим дымом и бесследно истаял. Сергей опустился рядом с Тимшей.
Шабановы сидели плечом к плечу, и любой, увидевший их, принял бы юношей за близнецов…
— Значит, не схарчили еще нас бандюки с доброхотами западными? — на всякий случай уточнил Сергей.
Тимша даже немного обиделся.
— Хрен че выйдет, — резко ответил он. — Подавятся. Не первый раз пробуют.
— Это уж точно… — с непонятной Тимше ухмылкой согласился Сергей. — Весайнен тоже пробовал…
— Пекка? — спокойствие разом слетело с Тимши. — Неужто убили изверга? Кто? Небось, богатырь какой?!
— Ага, — все так же непонятно хохотнул Сергей. — Здоровенный такой богатырище…
— Познакомиться бы… — завистливо вздохнул Тимша.
Сергей помолчал, потом спросил:
— Ту падлу, что отморозков к матери послал…
— Кладбищенских червей кормит…
Вспомнился прут в руках, хруст костей Казана… и сухой треск контрольных выстрелов.
— Это хорошо…
В голосе Сергея слышалась некая отстраненность. Тимша повернулся к родичу, ошеломленно разинул рот: за плечом Сергея распахнулось окно в ночную заснеженную тундру, и там, за окном… Тимша подался вперед…
По распадку меж крутобоких сопок шел отряд. Пламя сотен факелов отражалось в начищенных шеломах, зайчиками прыгало по чешуйчатым доспехам…
«Наши, — понял Тимша. — Не одни стрельцы, и поморов оружных тоже немало. Видно здорово припекло, раз по избам не усидели!»
Затем внимание привлек устроившийся в середине отряда возок. На возке, укутанная в медвежью доху, сидела… девчушка! И не просто сидела, а, оживленно жестикулируя, что-то доказывала едущему рядом всаднику.
Тимша напрягся, стараясь уловить слова…
— Ты, воевода, совсем неправильно говоришь! Почему Тимша мальчишка? Разве мальчишка Пеккина люди может убивать? Тимша большой и сильный, да! Я его жена буду, дети от него совсем богатыри будут! Ничего ты, воевода, не понимаешь!
Голосок звенел столь знакомо… Тимша впился взглядом в лицо девицы… и ахнул в голос:
— Оля?
В тот же миг и с тем же восторженым неверием рядом раздалось:
— Вылле?!
Тимша обернулся — за спиной сиял больничный коридор. Посреди коридора, сердито подбоченясь, стояла… Ольга? Он перевел растерянный взгляд на возок в противоположном окне, затем снова повернулся к больнице, прислушался…
— Вы, дядечка, уж простите меня, ерунду придумали! Подонки женщину убили, Сережу порезали, а вы тут с допросами! Идите лучше бандитов ловить!
Белый медицинский халатик тщетно силился прикрыть широченные плечи стояшего перед девушкой мужчины. И лишь слепой не увидел бы под халатом синий мундир с золотыми пуговицами.
Впрочем, сей факт девушку нисколько не смущал.
— И нечего с ноги на ногу мяться! — усиливая натиск, бушевала она. — Сережу волновать нельзя! Слышите? Нельзя!
Милиционер безнадежно махнул рукой и сдался.
— Ладно, ладно, успокойтесь! Не пойду я к нему, не пойду! И вообще, никто его ни в чем обвинять не собирается. Пистолет, из которого стреляли, не в первой разборке участвует. Шабанов — свидетель. Потому и в больницу попал! Вы ему просто скажите, что Потапов навестить заходил — пусть позвонит, когда сможет… Да! Там, у входа Венька Леушин с торбой подарков охрану больничную до инфаркта доводит. Я распорядился, чтобы пропустили…
Ответа Скворцовой Тимша не услышал — звук истаял, окна в Реальность потемнели. Оба разом. Над головами Шабановых, взъерошив волосы пронесся бесшумный вихрь.
Сергей и Тимша встали. Не сговариваясь. Плечо к плечу. Глаза обоих жестко сощурились. Теперь различить, кто из них родился в шестнадцатом веке, кто в двадцатом, не смогли бы ни Агафья, ни Светлана Борисовна.
В десятке метров от Шабановых чернота сгустилась в клубящееся облако… напряжение достигло точки взрыва…
— Смертный! Ты решил кто ты, где тело твое? — тишину не нарушил ни один звук — голос Каврая звучал в мозгу Сергея.
— Смертный! Ты решил кто ты, где время твое? — тишина по—прежнему ничем не нарушалась, голос лопарского бога звучал в голове Тимши.
Они шагнули вперед. Гордо вскинув головы. Насмешливые улыбки одновременно осветили лица юношей.
— Поморы мы, — ответили они в унисон. — Ныне и присно.
Раскат божественного хохота сотряс Вселенную.
— Да будет так! — прогремел Каврай.
Неслышимая вибрация прокатилась сквозь окружающее поморов Ничто. Темнота сгустилась, окружив их стеной стремительно сжимающегося в тонкий жгут ревущего вихря. Их бросило навстречу друг друг другу, закружило…
Поморы успели почувствовать, как бешеная стихия размывает их оказавшиеся призрачно-бесплотными сущности. Размывает и перемешивает, создавая нечто новое… Разумы померкли, рев стихии возвысился, сотрясая Вселенную… и оборвался. Внезапно, словно его и не было.
Тимша и Сергей оказались на прежних местах. Те же… и все-таки изменившиеся. Наконец-то в полной мере ощутившие неразрывную связь времен и поколений. Ставшие этой связью.
Окна реального снова обрели яркость. Двухмерные полотнища развернулись, наполнились голосами, запахами, обрели глубину… Ни Тимша, ни Сергей не дрогнули, когда возникшие порталы неудержимо ринулись навстречу друг другу. Ринулись, чтобы вобрать Шабановых, вернуть целостность потревоженной лопарским богом ткани Мироздания.
Юноши еще успели перекинуться взглядами, коснуться друг друга… а потом окна сошлись…
Спросите Сергея: в своем ли он времени?
Спросите Тимшу.
И они ответят.
