Сказано это было таким невинным тоном, что Калия заподозрила скрытое дно в вопросе.
— А не ревнуешь ли ты, часом, подруженька? — поддела Калия.
На что Джиха фыркнула.
— К чему?
— К Шупе, например.
— А что, мне нужно к нему ревновать? И кого? Тебя к нему или его к тебе? — подмигнула Джиха, чем смутила Калию.
Но ненадолго.
— Если тебе интересно, можешь спросить прямо. Он вёл себя… мило, но в пределах разумного.
— Это он умеет, — с непонятной интонацией сказала Джиха.
— Слушай, ладно я с Гатсом, но ты-то чего с ним?
— Чего я с ним? — захлопала ресницами девушка.
— Тупишь, — злорадно добавила Калия.
Она неожиданно поняла, что зависла в дверях. Кинув рюкзак к кровати, разулась и влезла в резиновые тапочки, чтобы отправиться в душ.
— Тебе кажется, — ответила Джиха.
— Да? Я в отношениях не сильна. Но мне видится, он тебе небезразличен. Как и ты ему.
— Даже если так, что с того?
— Ну, не знаю.
Калия и правда не знала. Что с того?
— Что с этим делать-то? — спросила Джиха устало. — Сама знаешь, отношения нам запрещены. Не хотелось бы первой проверить, что будет, если нарушить запрет.
— Это да… — вздохнула Калия.
— Расскажешь, что там у вас было?
— После душа.
Как и обещала, помывшись, Калия рассказала о нехитрых приключениях. О своем смятении тоже поведала. Давно уже поняла, что наличие подруги, которая и толковый совет дать может — очень полезно.
— Не знаю я, что тебе делать. Вот вернется, тогда и решишь.
До Калии не сразу дошло, что у слов есть второй, скрытый смысл. В слишком непростом коллективе оказался Гатс. Как бы беды не случилось.
Из-за этого понимания Калия устыдилась ещё больше. И все оставшиеся дни, пока отряды не вернулись, ходила как на иголках.
Глава 8. Ценность дружбы, или Как Спартанец договор заключил
Такен с интересом смотрел на Гатса, когда тот вошёл в кабинет. Случилось это почти сразу после его возвращения с миссии, на следующий день, уже после того, как мужчина ознакомился с докладами всей группы.
— Мастер Такен, — поклонился Гатс.
— Стоять будешь или сядешь?
— Если можно, то постою.
— Как хочешь, — улыбнулся Такен. — Скажи мне, в чем был смысл урока?
Гатс с ответом не спешил. Как минимум из-за того, что не понял, какой именно урок имеется в виду, точнее, какой из.
Тот, когда Калию понизили в должности? Или тот, когда её отправили в команду к Спару? А может, тот, когда его самого понизили? Или поставили подчиненным в отряд того, кто его ненавидел?
— Какого именно? — всё же уточнил Гатс, не найдясь с ответом.
— Скажи… — Такен выдержал паузу и задал вопрос: — Ты комфортно чувствовал себя на задание?
— Задания надо выполнять. О комфорте я не думал.
— Хорошо, — покладисто сказал Такен. — Задам вопрос иначе. Чувствовал ли ты лишнее напряжение и недоверие к членам отряда?
— Конечно, — не стал отрицать Гатс.
— Понравилось? — с каким-то нездоровым любопытством спросил Такен.
— В пределах терпимо, — поджал губы Гатс.
— А скажи, ты когда-нибудь чувствовал подобные опасения по отношению к Спартанцу?
Гатс завис. Этого вопроса он не ожидал.
Тем неприятнее был ответ. Нет, не чувствовал. На Спара всегда можно было положиться. В чем угодно. В любом деле и вопросе. Даже сейчас Гатс не ожидал от него скрытой агрессии или подвоха. Если у того и будут какие-то претензии, он выскажет их в лицо.
Совсем не то же самое, что на задании под руководством Кузни. В глазах которого читалась нешуточная борьба, подставить Гатса и попытаться от него избавиться или поосторожничать. Да и Гуч тоже был хорош. Гатс был на сто процентов уверен, что эти двое как минимум прощупывали друг друга, как далеко готовы зайти. А возможно, и в прямую обсуждали варианты, но не договорились. Испугались наказания со стороны Такена.
— Вижу, ты понял, — сказал мужчина. — Можешь идти.
Появление Вологодских в крепости прошло без помпы. Прибыли они к обеду, и, когда я выходил из столовой, они выбирались из грузовика. Выбрались, да сразу в сторону здания, где Такен обитал, отправились.
Чуть больше месяца с их ухода прошло. Осень полностью в свои права вступила. Хмурые тучи, холодные ветры и дожди стали нашей повседневностью. Что не отменяло занятий, которые шли полным ходом. Тамара перестала быть такой уж дикаркой. Всё меньше чего-то необычного выдавала, общалась, как и остальные. Не кричала при каждом удобном случае «братик!». На уроках она блистала, насколько я знал. За что бы ни бралась, осваивала это пугающе быстро. Что касается меня, я полностью восстановился, но вместо следующего рывка решил дня на три замедлиться, чтобы отдохнуть. А то так и с ума сойти можно, от нагрузок.