— Ну что, пойдём, отец, — сказал Мелков без лишних прелюдий. — Мало времени, а тебя уже там, снаружи, ждут. С распростёртыми объятиями, ага.
Старик оглянулся и смерил гостя удивлённым взглядом, однако спорить не стал — кивнул и поднялся со стула.
— Шевелится! — воскликнул Ник, тыча пальцем в монитор. — Реально!
Сафронов выдавил улыбку, хотя, судя по смертельной бледности, восторгов заказчика он не разделял.
— Ну чё, дядь, уже можно?
— Туда хотите? — уточнил начальник бюро, косясь на монитор, где оживший старик уже пытался сесть на каталке.
— Ну а чего тянуть? Мало ли, сбои будут какие-то, а я подпись поставлю, и уже поспокойнее будет, ага!
— Какую подпись? — не понял Сафронов.
— Ну а на кой чёрт мне ещё надо старика оживлять? — фыркнул Ник, спеша из мониторной в рабочий кабинет, на свидание с любимым дедушкой. — Где этот, кстати?
— Кто? — севшим голосом спросил начальник бюро.
— Да нотариус же! — Ник на ходу вытащил из чёрной папки несколько исписанных листов. — Написал, что уже подъехал, а сам…
— Да тут я, тут, — сказал худосочный усач, появляясь в коридоре. — Здравствуйте, Ник.
— Привет, привет, — сквозь зубы процедил юный богатей. — Смотри бумаги. Можно их в таком виде подписывать? И заодно объясни дядьке, что нам от ихнего бюро надо. Документы там, запись с камеры…
Сафронов наблюдал за происходящим с выражением крайнего недоумения на лице; это был какой-то фарс.
— Ну чё, момент, как говорится, истины? — нетерпеливо спросил Ник и, не дожидаясь ответа, распахнул дверь кабинета.
Оживший старик и Мелков уставились на вновь прибывшего.
— Дедуля, родненький! — воскликнул Ник. — Как я рад тебя видеть!
Он осторожно, чтобы не испачкать гримом свой дорогой костюм, обнял старика.
— Как я рад, что ты, это самое… В общем, дедуля, выручай. Надо подписать одну бумаженцию. Там всё в порядке, Гриша?
— Да… вроде бы… — промямлил усач, глядя то на документ в своей руке, то на воскрешённого старика.
Нотариусу уже доводилось заезжать в бюро для проверки и визирования бумаг, но ожившего мертвеца он видел впервые и, судя по бледной физиономии, не слишком вдохновился зрелищем.
— А ты снимаешь, дядь? Видосик для подтверждения нужен будет…
— Конечно-конечно, — торопливо закивал Сафронов. — Две камеры, висят по углам, все материалы в вашем распоряжении.
— Тогда — к делу! — хлопнул в ладоши мажорчик.
Он выхватил у бледного, как смерть, нотариуса ручку и бумаги и вручил их старику. Тот почему-то ошарашенно уставился не на внука, а на ныряльщика, бессильно растёкшегося по стулу.
— Очень надо, дедуля, родной ты мой! — клянчил Ник.
— Подпиши, — усталым голосом сказал Мелков. — Мы об этом не говорили, но… чего тебе стоит? Порадуй… внучка.
— А… образец подписи есть? — тихо пробубнил дед, глядя на бумаги.
— Ты чего, дедуля? — изумился Ник.
— Там память отшибает, — глухо сказал Мелков, глядя под ноги. — Это ещё лёгкий случай: видишь же, не шарахается от тебя…
— Ну зашибись, я хоть продуманный! Гриша, договор на жильё!
Нотариус услужливо вложил в руку хозяина помятый лист.
— Вот образец, дедуля. Вспомнил?
— Сейчас… — старик подслеповато сощурился, затем, прикусив кончик языка редкими зубами, вывел в нужном месте подпись. — Сгодится?
— Сгодится, конечно. Нотариус свидетельствует, кто подписывал завещание?
— Да, Ник, — подтвердил усач.
— Видосик?
— Камеры пишут, да.
— И тот факт, что ещё час назад мой дед был мёртв, не помешает мне получить наследство?
— Завещатель фактически жив, — сказал нотариус. — Видеозапись есть, договор с бюро приложим — и вперёд.
— Вот и ладушки, — Ник вырвал бумаги из рук старика. — Дед, сердечное тебе спасибо… Ты сейчас очень большое дело сделал. Ну и типа теперь можешь спокойно умирать. Земля пухом, всё такое…
— Как так — умирать? — поразился Сафронов. — Он же теперь сам… не умрёт!
— Ну сделайте, чтоб умер, — отмахнулся Ник. — Это же ваш хлеб, так сказать. Я всё оплачу.
— Но он же фактически жив! — зарычал Сафронов, припомнив реплику нотариуса.
— А практически — мёртв, — отрезал Ник. — У меня есть свидетельство о смерти. И между прочим, я теперь ещё щедрее, чем раньше, за ценой не постою, хе-хе… Как всё сделаете, мне набирайте, я пришлю катафалк. За оживление вам бабки сейчас переведут, я уже отписался, а за остальное, как всё кончится, мессагу мне пришлешь, дядь, и я отслюнявлю, сколько надо. Идёт?