— А где Бертран? — спросила синеволосая.
— В душе, — не открывая глаз отозвался гитарист.
— Спасибо, — улыбнулся девушке Кот, и обратился уже к Ясмин, — ну и куда ты собралась? А как же чествовать героев сегодняшнего дня?! Пришлось Джессике за тобой бегать. Ты бы хоть… оделась как-то поярче, а то пока я объяснил, кого вести, ты чуть было не ушла…
— Так подошёл бы сам! — фыркнула девушка, с трудом начиная осваиваться. Гул в ушах отступал, подсыхала влага на лбу (видимо тут работал неплохой кондиционер).
— Нет, ты слышала? — Кот заговорщицки кивнул Джессике, и снова перевёл взгляд на подругу, — если я сейчас туда выйду, то домой вернусь только по частям. Знаем, проверяли.
— А-а, — протянула девушка, подумав, что действительно совершенно не учла этого обстоятельства.
— Так, милые дамы, кто идёт за пивом?
— Схожу, — кисло протянула Джессика, оценив растерянность Ясмин по достоинству, — толку с неё. Давай деньги.
— В бумажнике возьми, — Кот протянул ей цветастый рюкзак, и Ясмин заметила, что руки у него ощутимо подрагивают. — Ну, как тебе? — спросил он, плюхаясь на свободный диван, когда синеволосая снова ускользнула в дверь, ведущую в зал.
Ясмин невольно расплылась в улыбке.
— Понравилось. Нет, правда здорово!
Собственно говоря, ей было так хорошо, словно она содрала наконец плотную, давно намозолившую шкуру. Та облетела лохмотьями, оставив ощущение усталости и небывалой лёгкости.
— Я видел, — самодовольно ухмыльнулся Кот, тщетно пытаясь вытереть лицо насквозь мокрой майкой.
— Ври больше, «видел он», — беззлобно огрызнулась Ясмин по привычке.
— Ничего подобного — первые ряды со сцены видно очень хорошо!
Джессика вернулась, таща по три стакана пива в каждой руке — кончиками пальцев подцепив их, как подъемный кран цепляет на крюк бетонный блок. Плюхнула на стол их порцию, и пошла отпаивать гитариста (блондинка зыркнула на неё так «приветливо», что Ясмин бы после такого вылила пиво ревнивице на юбку — всё равно ничего толком не прикрывает).
— Твоё здоровье, — улыбнулась Ясмин. Кстати, пиво перестало казаться таким уж противным. А Кот, так и вовсе отхлебнул половину стакана одним глотком. Потом покосился по сторонам, словно в поисках других кандидатов на общение; не нашел, и некоторое время сверлил её задумчивым взглядом.
— Ну, как у тебя дела?
— Я же говорю, мне понравилось, — удивлённо вскинула брови девушка.
— Ясмин, — Кот снова отёр со лба пот и решительно продолжил, — окажись ты месяц назад на нашем концерте, тебя было бы не вытащить из угла. Чувство гражданского долга, и всё такое: ты приходила, пряталась в угол, и потом по два дня дулась за испорченный и бестолковый вечер. А теперь сидишь, и с невозмутимым видом рассказываешь, как тебе понравилось прыгать в толкучке в первом ряду? Ты сама-то можешь объяснить, что происходит?
— Брось, — отмахнулась Ясмин, но тут же почувствовала непреодолимое желание защититься, — сначала ты зовёшь меня на концерт, а потом не доволен, что мне было весело?!
— Нет, просто удивляюсь такой быстрой перемене.
— Отлично, — завелась девушка, — больше не приду, так и знай!
Кот помолчал. Из неприметной двери в задней части комнаты вылез свежевымытый басист, и Джессика бросилась с ним обниматься. Они ушли, не прощаясь, Кот вяло махнул рукой им вслед. Гитарист по одной медленно поднял с дивана сначала блондинку, потом и свои части тела, гитару аккуратно уложил на освободившееся место и нога за ногу поплёлся в душ — блондинка преданной болонкой засеменила следом. Угрюмый барабанщик остался наедине с двумя стаканами пива и пачкой сигарет — и ушёл в астрал.
— А кто тот парень, что привёз тебя домой позавчера? — совершенно без перехода спросил Кот.
19
— А кто тот парень, что привёз тебя домой позавчера? — совершенно без перехода спросил Кот.
— Какой парень? — не поняла Ясмин; а как только сообразила о чём идёт речь, почувствовала, как к щекам прилила кровь, и понадеялась что за размазанной косметикой этого не видно.
— Дорогущая белая тачка, цивильный костюм, насколько я разглядел, блондин, — невозмутимо изложил приятель.
— А ты что, взялся за мной следить? — оскорбилась Ясмин, чувствуя, что направление беседы ей совершенно не нравится.
— Нет, просто интересно, откуда у тебя знакомый с такой машиной.
— Нормальная у него машина. И сам он нормальный. Случайно познакомились в кафе, поболтали, погуляли немного, ну он и подвёз меня. Что тут такого?
— Угу, — Кот с серьёзным видом кивнул, что-то обдумывая. — А случайно познакомились вы недели две назад. — Он не спрашивал, скорее констатировал факт.
Ясмин сложила руки на груди и демонстративно отвернулась.
— Понимаешь, в чём дело, — не дождавшись ответа, продолжал Кот, — я не знаю, в курсе ты или нет, но за последнее время ты изменилась. Круто изменилась, я бы сказал. Улыбаешься, забросила книжки, где-то пропадаешь по полдня. Если бы я не знал тебя лучше, подумал бы, что у тебя наконец завёлся хороший любовник.
Девушка фыркнула, но собеседник игнорировал это с вопиющим равнодушием. В гордое молчание и пренебрежительные жесты он явно не верил.
— Так вот, меня это очень радует, давно пора…
Ясмин вперилась в него таким взглядом, что кто похлипче стушевался бы моментально.
— Но когда я увидел этого парня, признаюсь, удивился. Где ты его взяла? Какие у вас могут быть общие интересы? И что скажут твои обожаемые родители, если — хоть твой же брат — по простоте душевной им сболтнёт, что ты катаешься со взрослыми дядьками на понтовых машинах?
Это был удар ниже пояса. Последнее обстоятельство немало напрягало саму Ясмин, поэтому она крепко решила не упоминать при Джерфиде о своих встречах с их общим знакомым, потому что на случайность списать их уже не получится, Джер не поверит. Ни один нормальный человек, не поверил бы.
— Я не «катаюсь на понтовых машинах», — отчеканила она.
— Хорошо, — сдался Кот, исчерпавший, видимо, аргументы. — Только пообещай мне одну вещь.
Ясмин хмыкнула, что обозначало приглашение озвучить просьбу.
— Будь с ним поосторожнее. Это тебе не Томас… и не надо делать такое лицо: я прекрасно знаю про ваш с ним бурный роман: два месяца переживаний ради трёх ночей бездарного секса. Собственно, не только Томас, тут даже я, пожалуй, не дотягиваю…
Девушка через силу улыбнулась.
— Вот видишь, тебе есть куда стремиться, — сказала она, и голос прозвучал на удивление холодно, — перестань страдать фигнёй, найди приличную работу вместо того чтобы с воем прыгать по сцене, купи себе дорогую тачку и… не завидуй.
Кот слегка покачал головой.
— Береги себя. Обещаешь?
— Как всегда, — тоном «отвали, не твоё дело, и вообще не суй нос в мои дела» отозвалась она.
— Умница, — улыбнулся Кот, но улыбка вышла немного грустной.
Гитарист с блондинкой выбрались из душа.
— Наконец-то, — возрадовался Кот, — пойду искупаюсь.
Ясмин посмотрела ему вслед. И подумала, что она бы вряд ли полезла купаться после того как там побывала эта парочка: мало ли чем они там занимались. На душе отчего-то было противно. С Котом они цапались регулярно, но раньше казалось, что не так… Отставив пустой пивной стакан, она бросила в пространство никому не нужное «Пока!» и отправилась домой.
20
Знаешь, что бывает, когда на море поднимается шторм? Этого не увидишь, не услышишь, это можно только почувствовать, стоя напротив стихии, утвердившись, казалось бы, прочно, на огромном, в твой рост, валуне. Тяжкий рокот нарастает в груди, словно маятник, всё ускоряющий ход. Как гул одинокого колокола в церковке на круче. Тоскливый, тревожный, бесконечный. Он заполняет всё тело, и вот уже каждая клеточка кожи вибрирует, отвечая на страшный, ликующий зов. Но одного тела ему мало! Твой голос, твои мысли, мечты и надежды, вся суть твоя наполняется предчувствием неизбежности. Власть стихии торжествует над твоей покорностью. Ты — пылинка, песчинка, крохотный обломок базальта, человеческая фигурка пред гневом моря. И волна, которую ты видишь, иссиня-чёрная, играющая зловещими зеленоватыми бликами позабытого где-то над горизонтом солнца, завораживает непостижимостью своей и мощью. Берегись её! Пред её ликом секунда сомнения карается смертью.