Вот почему здесь было так тихо. Мальчики прошагали по дощатому настилу, выложенному поверх шлакоблоков, к грубой пристани, собранной из досок, прибитых к старым пенополистироловым блокам, и привязанной перед низеньким домиком из песчаника на 29-й улице. Вокруг никого не было видно, и это казалось непривычным. Ребята, сами того не осознавая, стали говорить тише. Во всех зданиях, что стояли вокруг, зияли разбитые окна, и лишь немногие из них были заделаны досками; остальные просто зияли дырами – явный признак заброшенности. Куда ни посмотри – ни одного целого окна. И так тихо, что можно было различить, как волны бьются о стены и шипят пузырьками, и это было так удивительно приятно слышать после обычных гудков и воплей, наполнявших город.
Ребята осмотрелись – не следил ли за ними кто? По-прежнему пусто. Тогда они нырнули в открытую дверь дома у причала и направились вверх по заплесневелой и просевшей лестнице.
Пешком на пятый этаж. Скрипучие половицы под ногами. Запах плесени и грязных горшков.
– Сама суть Нью-Йорка, – заметил Роберто, пока они шаркали по темному коридору навстречу двери.
Дойдя, они простучали код, который предназначался для друзей, и замерли в ожидании. Затем здание затрещало и пахну́ло смрадом.
Дверь открылась, и на мальчиков уставилось морщинистое лицо их друга.
– А, джентльмены, – проговорил мужчина. – Заходите. Молодцы, что заглянули.
Они вошли в квартиру – внутри воняло слабее, чем в коридоре, но все равно запах ощущался. И неслабо. Но старик давно к нему привык, решили они. Его комната была совсем убогой: вся заставлена книгами и ящиками, заполненными одеждой и всякой ерундой, но так явно было задумано. Стопки книг возвышались повсюду – порой с человеческий рост, а то и выше, зато они все выглядели надежно: самые большие книги располагались внизу, и для удобства поиска все книги лежали корешками к проходам. Сверху этих штабелей находилось несколько масляных фонарей и электрических фонариков. В шкафах имелись ящики, которые, знали ребята, были забиты свернутыми и сложенными картами, а центральное место во всей комнате занимал большой кубический комод по грудь высотой. В углу размещалась раковина, где вода вытекала через фильтр и собиралась в миску.
Старик точно знал, что где находится, и всегда мог без колебаний пойти, куда хотел. Иногда он просил их перенести книги, чтобы добраться до какого-нибудь большого тома на дне стопки, и ребята были только рады помочь. Книг у старика было больше, чем у любого другого, кого они знали, и даже больше, чем у всех их знакомых, вместе взятых. Стефан и Роберто не любили в этом признаваться, но ни один из них не умел читать. Поэтому им больше нравились карты.
– Присаживайтесь, джентльмены. Не желаете чаю? Что вас привело ко мне сегодня?
– Мы его нашли, – объявил Роберто.
Старик распрямился и посмотрел на них:
– Правда?
– Мы думаем, что да, – ответил Стефан. – Металлодетектор сработал четко, прямо на том месте по навигатору, что вы сказали. Потом нам пришлось отплыть, но мы его обозначили и сможем найти снова.
– Чудесно, – проговорил старик. – Сильный был сигнал?
– Он запищал как бешеный, – сказал Роберто. – А детектор был настроен на золото.
– Прямо на том месте?
– Прямо на том.
– Чудесно. Великолепно.
– Но вопрос в том, насколько он может быть глубоко, – сказал Стефан. – Сколько до него надо копать?
Старик пожал плечами и нахмурился. Так его лицо стало походить на лицо ребенка, страдающего какой-то изнуряющей болезнью.
– А до какой глубины достает металлодетектор?
– Говорят, на десять метров, но это зависит от количества металла, влажности грунта и всего в этом роде.
Старик кивнул:
– Ну, такая глубина возможна. – Он прохромал к комоду и достал из него сложенную карту. – Вот, посмотрите сюда.
Они подсели к старику с обеих сторон. Это была топографическая карта Манхэттена и близлежащей территории, составленная до наводнений Геологической службой США. На ней были отмечены как изолинии рельефа, так и улицы со зданиями – это была очень плотная карта, на которой старик еще и сам прочертил исходные береговые линии зеленым, а нынешние – красным. А в Южном Бронксе, помещенном картографами Геологической службы вдали от берега, но, судя по красным и зеленым линиям, погруженном под воду, стоял черный крестик. Хёкстер постучал по нему указательным пальцем, как делал это всегда, – середина креста уже даже немного истерлась.