Бизнесом в Нью-Йорке занимаются даже в сортирах.
Я везу клиента из тюрьмы, где он просидел шесть месяцев.
- В тюрьме, наверно, плохо без связей? - спрашиваю я.
- Не слишком хорошо, - говорит он. - Фрэшмена сразу опускают и дают ему эйдс .
- Тебе тоже дали эйдс?
- Нет, я - бизнесмен.
- Как ты ухитрялся делать бизнес в каталажке?
- Ко мне раз в два дня приходила гел-фрэнд. Она целовала меня и давала мне изо рта в рот капсулу с кокаином. И я ее проглатывал.
- А потом делал себе хайм-лик маневр и вытряхивал содержимое желудка?
- Ноу-ноу. Я шел в туалет, выковыривал капсулу из шита и продавал.
Так в Нью-Йорке добывают товар даже из гавна.
Если бы бизнес был хирургической болезнью, весь Нью-Йорк ходил бы в гипсе.
О безопасности: ВЫ НЕ МЕНЕЕ В БЕЗОПАСНОСТИ В ПЕРВОМ КЛАССЕ.
х х х
Мальчик возвращается домой из школы и говорит отцу:
- Папа, я сегодня делал секс со школьным учителем.
Отец снисходительно улыбается и говорит:
- Ты, конечно, еще слишком юн, но день, когда мальчик теряет девственность, должен быть праздником. Так что в качестве поздравления, сын, давай пойдем в даунтаун . Я угощу тебя обедом, а потом мы с тобой пойдем и купим тебе новый велосипед.
- Обед в даунтауне, это звучит великолепно, отец, - отвечает сын. Но нельзя ли нам немного подождать с велосипедом?
Мальчик начинает чесать свой зад.
- Моя попа еще немного в ссадинах.
х х х
ВЫ ГОВОРИТЕ ТО, ЧТО ВЫ ХОТИТЕ УСЛЫШАТЬ.
х х х
Почему блондинки любят машины с сан-руф ? Больше пространства для ног.
х х х
О любви и ненависти: ТО, ЧТО ВЫ ЛЮБИТЕ ТАК ЖЕ ГЛУПО, КАК И ТО, ЧТО ВЫ НЕНАВИДИТЕ, И МОЖЕТ БЫТЬ ЛЕГКО ВЗАИМОЗАМЕНЯЕМО.
х х х
Слон идет по джунглям и вдруг оступается в яму. Он что есть силы тащит ногу из ямы, но не может вытащить и издает страшный рев. Маленький мышонок проходит неподалеку, слышит рев и подходит узнать в чем дело. Он находит слона, застрявшего в яме.
- Подожди немного, - говорит мышонок слону. - Сейчас я приведу моих друзей, и мы тебе поможем.
Маленький мышонок бежит, собирает друзей, и они все вместе подходят к слону, застрявшему в яме. Мыши подлезают под ногу слона и что есть силы поднимают ее. Слон что есть силы тащит ногу, но все тщетно.
Тогда маленький мышонок, который первым заметил слона, говорит слону:
- Окей, не беспокойся. Я знаю, что делать. Сейчас я пригоню свой Порш.
- У тебя есть Порш? - спрашивает пораженный слон.
- Да, есть, - говорит мышонок. - А почему бы и нет? Подожди минутку, я вернусь очень быстро.
С этими словами мышонок уходит, и через несколько минут возвращается за рулем Порша. Он привязывает ногу слона к бамперу, делает рывок, и слон спасен.
Через несколько недель после инцидента со слоном мышонок идет по джунглям и проваливается в яму. Стены ямы почти вертикальные и мышонок не может выбраться самостоятельно. Он зовет на помощь. В это время мимо проходит слон, которого мышонок спас несколько недель тому назад.
- Сейчас я тебе помогу, - говорит слон и пытается опустить в яму свою ногу, чтобы мышонок по ней вскарабкался наверх. Но нога слона слишком широка.
- Окей, - говорит слон. - У меня есть идея. Вот что мы сделаем. У меня очень большой пенис. Я начну мастурбировать, и, когда он встанет, то его конец будет у земли. Ты схватишься за конец, и я тебя вытащу.
- Окей, - говорит мышонок.
Все происходит именно так, как сказал слон, и маленький мышонок вскоре спасен.
Мораль такова: если у вас хороший кок, то вам на хуй не нужен никакой Порш.
х х х
О копах: ЧЕЛОВЕК, НАДЕВШИЙ ПОЛИЦЕЙСКУЮ ФОРМУ, АВТОМАТИЧЕСКИ СТАНОВИТСЯ ПЛАТНЫМ ЗАЩИТНИКОМ СУЩЕСТВУЮЩЕГО ПОЛОЖЕНИЯ ВЕЩЕЙ. ВАМ НРАВИТСЯ ТО, ЧТО ЕСТЬ? ЗНАЧИТ ЕСТЬ ХОРОШИЕ ПОЛИЦЕЙСКИЕ. МНЕ - НЕТ. ЗНАЧИТ ВСЕ КОПЫ - СВОЛОЧИ.
х х х
Какая разница между оральным термометром и ректальным термометром? Вкус.
х х х
ЖИТЬ С САМИМ СОБОЙ СКУЧНО.
х х х
КАСТОМЕРЫ
Американский мыслитель, один Вил Роджерс, сказал: "Я никогда не встречал человека, который бы мне не понравился." А я в Нью-Йорке никогда не встречал человека, который бы мне понравился.
Половина моих клиентов или гавно, или ментально больные. Под гавном я имею в виду ньюйоркеров с баксами.
Если бы я был не нью-йоркским таксистом, а нью-йоркским фотографом, я бы имел хобби. Днем на работе я бы работал - художественно снимал богатые ньюйоркские рожи, а вечером после работы - хобби. Я бы ходил по пиццериям и данкин-донатсам и фотографировал гавно в их сортирах. Туалеты у нас в НьюЙорке все засоренные, так что найти там гавно плавающим не большая проблема. Это гавно в разных видах было бы для меня художественным символом того, кого я снимаю днем.
Все они одинаковые. Все они говорят одинаковые фразы одинаковыми голосами. Кого бы ты ни поднимал на Вест-Сайде , ты слышишь одно и то же.
- Ты приехал соу лэйт !
- Тебе надо чаще ходить в душ:
- Без кондиционера в июле! Я позвоню в ТиЭлСи-комиссию:
- Ты тоже русский? - это гавно выпендривается тем, что в Кракове родился не он, а его папаша.
- Я тоже еврей, - вру я, чтобы сохранить чистоту ситуации с "русскими" в Нью-Йорке.
Когда человек богат, я не радуюсь за него, я плачу за себя. Не потому, что я хочу быть тоже богатым. Я плачу потому, что поднял паршивого клиента. Богатый клиент никогда не дает тип , если только он не на свидании, когда ему надо выпендриться. Бедный клиент наслаждается тем, что он тяжело заработал. Бедный клиент - щедрый типпер . Богатый - жмот и дешевка.
Ментально больными я называю клиентов с университетами. Все они тоже одинаковые. У всех у них в голове застрял один и тот же мотив. Например, он спрашивает тебя о твоем хобби. Ты говоришь, что гэмблинг на ипподроме из телехолла на Хэмпстед Тернпайке . Гэмблинг, говорит он, это форма мастурбации, сказал любимый ученик Фрейда. Это здорово, быть ярким мальчиком и делать такие изречения. В каждом изречении есть минимальная доля правды. Если бы я был ярким мальчиком, я думаю, я бы сказал: "Чистить грязные ногти грязной пилкой для ногтей есть форма мастурбации." И я выиграл бы или стипендию или грант.
Эти яркие прыщавые мальчики не знают ничего кроме собственного комфорта и максимум - переутомления глаз от монитора дэск-топа . Они не пашут по восемь часов плюс два сверхурочно на револьверном станке, не хуюжат шины траков в пульмановские вагоны, не льют раскаленное добела дерьмо в литейные формы. В университетах эти гомики получают свои долгоиграющие кэнди и сосут их до смерти. Путь от пизды до могилы они проходят, даже не заподозрив об ужасах жизни.
И гавно и ментально больные, все они живут в больших собственных домах и не работают. Как они так устроились, чтобы не работать? Может, я что-нибудь в жизни делаю не так?
Самый интересный из клиентов "Имунаха", Гарри, когда ты подъезжаешь, всегда уже встречает тебя. И он, я сразу заметил его привычку, всегда встречает тебя у пожарного гидранта. Сначала можно подумать: ах, какой забавный чудак. Но он встречает тебя у гидранта всегда. И с течением времени ты понимаешь, что он это делать вынужден. Когда ты подъехал, Гарри подходит к тебе всегда одинаковым образом. Он засовывает руки в карманы, задирает брюки так, что видны ноги над носками, и, насвистывая фальшивую обработку "Вэн Зэ Сэйнтс Ар Марчинг Ин" , идет к машине такими шагами, чтобы шагов было пять.
Гарри не работает. Утром он заказывает такси и едет в бар "Кэптэн Волтерс". Потом он делает колл из "Кэптэна Волтерса" и со стопом в "Эдвардс"-супермаркете едет домой. Так ежедневно. Гарри посчитал, что денег, доставшихся от матери, ему хватит, чтобы прожить через "Кэптэн Волтерс" до 98 лет.
Я попадаю на Гарри раз в три дня. Если ты подъезжаешь к Гарриному билдингу, он уже у пожарного гидранта билдинга. Если ты подъезжаешь на его колл из "Кэптэна Волтерса", он уже и там на пожарном посту пищеблока.