Район Сохо (Soho), Манхэттен
Если о славном прошлом иных районов Нью-Йорка можно разливаться соловьем дольше, чем об их светлом настоящем, то с Сохо все наоборот: у этого район суперактуальный vibe, хоть его эстетика и коренится в конце XIX века. Здания с фасадами из литого чугуна, произведшие в свое время революции в строительстве, в Сохо представлены лучше всего в Нью-Йорке. В них раньше располагались производственные цеха, швейные фабрики и мастерские, а теперь – жилые лофты, модные офисы, а на нижних этажах – магазины самых актуальных марок и картинные галереи.
В 60-х, когда фабрики и склады в основном уже съехали на окраины и их здания опустели, Сохо стал довольно неприятным районом, пока творческий люд и примкнувшие к нему граждане без определенных занятий не стали его обживать. То, что в Европе называется «сквоттинг», в Нью-Йорке стали называть homesteading – если буквально, то «обживание» или «заявление прав на собственность явочным порядком».
Вскоре Сохо превратился в район лофтов и галерей. Еще в начале 90-х галерей и художественных студий было больше, но под натиском ретейла многие из них со временем переместились в Челси и Митпэкинг, хотя некоторые (и не самые худшие, в том числе Franklin Bowles (431 West Broadway) и Nancy Hoffman (429 West Broadway) удержались. Некоторые сквоттеры тоже остались в своих квартирах благодаря «закону лофтов», позволившему им оформить аренду некогда стихийно занятых помещений по доступной цене.
Собственно, сам феномен «лофта» возник именно в Сохо. Главные атрибуты лофта – огромная площадь, отсутствие перегородок, окна в пол, металлические балки на потолке, обшарпанные кирпичные стены. Забавно то, что стилистика лофта, возникшего как естественное продолжение образа жизни, лишенного условностей и отвергающего диктат денег, в наши дни эксплуатируется архитекторами и дизайнерами для создания очень дорогих интерьеров по заказу людей, имеющих весьма отдаленное представление о внутренней свободе.
Вот как в повести «В поисках грустного бэби» Василий Аксенов описывает лофт одного своего приятеля: «Там у него стоит рояль рядом с газовой плитой и в двух минутах ходьбы от рояля разбито лежбище из надувных матрасов, над коим по стене с подтеками выведена надпись: «Укрощение строптивых». Вот какими были лофты версии 1.0. Сейчас они сгинули вместе с поколением тех людей, которые в них обитали.
Будучи заповедником чугунной архитектуры, Сохо – это еще и настоящая выставка пожарных лестниц, или, как их называют в Нью-Йорке, fire escapes. Сначала их стали устанавливать на доходных домах, потом, после страшного пожара 1911 года на одном из швейных производств, лестницы стали обязательным элементом промышленных зданий. Строго говоря, пожарная лестница не обязательно должна «украшать» уличный фасад: она может выходить на любой другой фасад здания или же в переулок между домами, но застройка в старой части города настолько плотная, что такой укромный уголок можно найти далеко не всегда. В новых домах архитекторы, конечно, пытаются спрятать металлические хребты с глаз долой, ну а в таких районах, как Сохо, все давно к ним привыкли и воспринимают их как часть декора фасада – вроде фахверков или лепнины. Хотя ни один фахверк не может при необходимости служить летней курилкой, маленьким подвесным садом, местом романтического свидания или дополнительным спальным местом для нетранспортабельного гостя. Все вышеперечисленные варианты использования законом, конечно, не предусмотрены, но для ньюйоркцев они так же обыденны, как и само наличие в городе «воздушных трапов». Говорят, правда, что будущее этого символа Нью-Йорка не особо радужно. Вроде как пожарное законодательство изменят в пользу оборудования внутренних пожарных лестниц, так что, пока не начался массовый отпил fire escapes, спешите видеть: отрезок Грин-стрит (Greene St.) между Канал– и Гранд-стрит (Canal St. и Grand St.) – самый длинный ряд домов с внешними пожарными лестницами в мире.
В наши дни Сохо – это в первую очередь «универмаг» под открытым небом, составленный из множества монобрендов одежды, обуви, аксессуаров и дизайнерской мебели. Большой универмаг только один – это филиал Bloomingdale’s в даунтауне (504 Broadway). Сюда стоит зайти лишь ради того, чтобы посмотреть, как выглядит типичное чугунное здание изнутри, но не более того – серьезный шопинг лучше делать в Блуме на 57 улице.
Самое оживленное движение людей с пакетами наблюдается на Бродвее и его пересечениях с улицами Принс (Prince St.) и Спринг (Spring St.). Это единственный район, в прогулке по которому без магазинов обойтись решительно невозможно, тем более что некоторые из них заслуживают внимания не только (и не столько) из-за того, что в них продают, интересно и то, где и как это делают.