Но потом-таки не выдержал и развеселился. Так, от пустяка. Просто — Тимченко проглотил слюну — сдобная стюардесса принесла ему завтрак: чашку кофе и чашку бульона, пахнущего сельдереем, два ломтика обескровленной ветчины и, наоборот, подрумяненные, будто загорелые, квадратные хлебцы. Вот эти, в общем-то, аппетитные хлебцы и развеселили Тимченко: напомнили ему его чудо-бутерброды с черноземом.
— …Это шо за извращение? — ошалел в первый момент Андрейченко, застав друга на его кухне за странной стряпней. Тимченко зачерпывал ложкой черную землю из бумажного кулька и, высыпав ее на ломоть хлеба, деловито размазывал по жуткому бутерброду. Вдруг из земляной икры высунулся ярко-красный, словно вымазанный в «Краснодарском соусе», червяк и молча поприветствовал вконец обалдевшего Витька.
— Петь… Сдается мне, ты на почве отъезда… того… — осторожно начал он.
— Да нет, — сразу все понял и успокоил друга Тимченко. — Я совсем не того. Понимаешь, хочу в Америку родной земли взять — пусть душу и сердце греет. А как ее, землицу-то, провезти за океан, если, я слышал, их таможенники жутко шмонают?.. Вот я и придумал… способ.
— А если они заставят съесть твой способ? — задумчиво спросил Витек.
— Ну-у… — неопределенно протянул Петька.
— А ты знаешь, в Америку вообще со жратвой не пускают? — Андрейченко снисходительно похлопал Петьку по плечу. — Тем более с дерьмом!
— Это не дерьмо, а перегной! — обиделся Тимченко.
— Один хрен, не пустят, — пожал плечами Витек. — Мне знакомый рассказывал. Он там… кажись, в Чикаго, тринадцать месяцев в одном супермаркете полы драил. Точно на флоте салага. Кстати! — Андрейченко радостно хлопнул себя по лбу. — Приятель этот страшный язвенник. Так он повез в Штаты пакет со специальной травой — он без нее ни на шаг, всюду заваривает и пьет. Тьфу, я один раз попробовал!.. И вот он рассказывал, что положил пакет с травой в дорожную сумку с вещами. Положил и все переживал, что америкашки его за одно место схватят: ну, за провоз наркотиков. Ты бы видел ту траву, Петюня, — ну шо твоя конопля!
— Она такая ж моя, как твоя! — огрызнулся Тимченко.
— Да это я так, к слову сказал. Да, но шо ты думаешь? Америкашки в аэропорту просветили его сумку и даже бровью не повели! Так шо, Петюня, без хитростей надо и без партизанщины — насыпь земли в пакет или сумочку и положи с вещами. А то, я тебе честно скажу, с такими бутербродами не в Америку, а в дурдом надо отправляться…
Тимченко улыбнулся: Витек оказался прав — Петьку беспрепятственно пропустили через таможенный пост, не придравшись к содержимому багажа.
В полдень по нью-йоркскому времени, после 10 часов ровного и неинтересного полета, однообразных и сдублированных программ в телике, вмонтированном в кресло соседа спереди, самолет приземлился в вольном Вавилоне Северной Америки. Так сказал голубоглазый старик. В лучах большого солнца Нью-Йорка коротко стриженные, без малейших намеков на лысину, седые волосы старика казались отлитыми из серебра. Откусив от черной сигары копченый кончик, не выплевывая его, он добавил:
— Да поймет нас нью-йоркский бог. Да услышит, на что посягаем, прилетая в этот город.
В аэропорту Кеннеди следом за стариком процедуру проверки и оформления документов прошел и Петька Тимченко. Когда офицер эмигрантской службы, здорово смахивающий на Брюса Уиллиса, только намного моложе, вернул Тимченко документы, старик полюбопытствовал, заглянув в Петькину «Белую карточку»:
— Офицер наказал тебя. Будешь на десять дней меньше в Штатах.
Тимченко равнодушно пожал плечами — он по большому счету и с оставленными ему десятью днями не знал, что делать.
Перед тем как разойтись, уже садясь в ожидавший его иссиня-черный «форд», старик вдруг снова проявил участие к явно контуженному новой действительностью Тимченко:
— Тебя никто не встречает? Бери желтое такси, поезжай на Брайтон. Там тебе расскажут.
Уже из едва-едва приоткрытого окна машины донеслось последнее: — Не забудь про пойнты!
Таксист, очень смуглый парень с фонтаном косичек на голове, был, по-видимому, индусом или выходцем из какой-нибудь другой страны Юго-Восточной Азии. А может, наоборот, он был родом из Нью-Йорка и никогда в жизни не выезжал из него. Кто знает? Тимченко, пройдя короткий путь от самолета через аэровокзал к стоянке такси и при этом успев заметить вокруг себя десятки «разноцветных» лиц, вдруг испытал странное беспокойство. Он начал догадываться, что попал в такое место, где, подобно дегустационному залу, в котором представлены всевозможные сорта вин, водок или коньяков, собрались представители десятков, а может и сотен, стран и народов. Придется ли Петьке по нутру этот город-коктейль?..