- Ты не представляешь, как смешно мы выглядим, - приглушенным голосом сказал он.
- Ты готов? - словно издали спросила Ким.
Он смотрел, как она перелезла через стенку ванны, встала в ней, по бедра погрузившись в янтарную жидкость, потом осторожно села и поманила его пальцем.
Холлидей неловко залез в собственный резервуар, размышляя над тем, что здесь имеется очевидная возможность для усовершенствования: ванны надо сделать вровень с полом, как в плавательных бассейнах.
Жидкость оказалась вязкой и на удивление теплой. Она липла к ногам, не вызывая никаких ассоциаций с чем-либо испытанным прежде. Он сел, потом лег, оставив на поверхности одну только голову. В соседней ванне Ким уже полностью погрузилась в жидкость. Не ведая, чего ждать, Холлидей сделал то же самое и почувствовал, как гель над ним сомкнулся. Он свободно плавал в жидкости, словно заключенное в янтарь насекомое, а примерно секунд через десять заметил, что постепенно теряет контакт со своими физическими ощущениями. Он ничего не слышал, а в поле зрения маски сгустилась тьма. Потом ушли и все осязательные сигналы. Мгновение он, будто лишившийся тела дух, плавал в абсолютной темноте.
Затем наступило второе рождение. Впечатления затопили все его чувства. Впервые в жизни Холлидей окунулся в виртуальную реальность. Он никогда особенно не верил утверждениям Барни, что эта технология способна создать нечто весьма правдоподобное. Холлидей ожидал, что скорее всего столкнется с улучшенной версией голодрамы. Думал, придется смотреть на мир из глазниц некоего лязгающего металлическими ступнями робота, с неточными движениями и смазанными чувственными впечатлениями.
Холлидея особенно поразила абсолютная реальность окружающего мира и его собственного места в нем.
Он стоял на скальном выступе, теплый бриз ласкал кожу лица. Перед ним раскинулся зеленый лесной ковер парковой зоны, а вдалеке сияли под солнцем почти знакомые очертания какого-то города.
Холлидей осмотрел свое тело, одежду, которую носил в реальном мире. Коснулся руки, почувствовал ее тепло и упругость. Согнул пальцы. Поднял руку, ощупал лицо, колкие от уже отросшей щетины челюсти, услышал, как щекотно бьется на шее пульс. Абсолютная достоверность ощущений путала его. Мозг не допускал мысли, что он все еще пребывает в ванне с гелем. Мир выглядел таким настоящим, просто почему-то изменившимся.
Холлидей всмотрелся в очертания города. В синеву неба впивались зубцы зданий, которые возвышались над знакомыми небоскребами. Новые сооружения, казалось, были отлиты из какого-то прозрачного вещества, как будто выдуты и вытянуты из расплавленного стекла. Он заметил в небе мечущиеся искорки, разглядев их, понял, что это авиакары. Еще выше с величественной грацией кашалота двигалась махина колоссального космического корабля. Внизу по улицам спешили люди, парк заполняли горожане, они прогуливались, катались на роликах и скейтбордах, играли в теннис. Картина была одновременно знакомой и странной, еще бсь-лее причудливой оттого, что он знал: ничего этого на самом деле не существует.
- Ну и как тебе, Хол?
Он стремительно обернулся. Рядом стояла Ким. Ее крас- , ное платье пожаром горело в полуденных лучах солнца, черные, будто покрытые лаком волосы, ниспадали до талии сияющей волной.
Холлидей слабо махнул рукой.
- Где мы?
- Это Нью-Йорк через пятьдесят лет, - ответила Ким, Холлидей видел, что она поражена не меньше его самого. - Представление программиста о 2100 годе.
Он все смотрел на Ким и не мог отвести от нее глаз. Все та же женщина, которую он так хорошо знал, но в чем-то изменившаяся. Он протянул руку, почти ожидая, что видение рассеется прямо на глазах, взял ее тонкие пальчики и почувствовал их тепло. Ким взволнованно сжала его ладонь.
- А про меня новую ты что думаешь? - с улыбкой спросила она.
Ким увеличила размер груди и сделала линию бедер более роскошной только слегка, но Холлидей тут же затосковал по прежней Ким.
Ей не раз случалось жаловаться, что она хотела бы быть другой, иметь тело настоящей женщины, и Холлидей всегда убеждая ее, что она и так само совершенство. Вот теперь у нее более пышные формы, однако он не собирается портить ей развлечение и сообщать, что перемена выглядит почти гротескно.
Он притянул ее к себе и обнял, всем телом отзываясь на ее теплую, гибкую грацию. Господи! Втянув носом воздух, он отчетливо почувствовал даже ее особый запах, запах своей Ким: мыло, шампунь, теплая кожа и слабый намек на кипящую в чане лапшу.
Холлидей рассмеялся.
Ким отстранилась и спросила:
- Ты что?
- Я не могу в это поверить, - воскликнул он. - Черт возьми, просто не могу поверить, насколько все реально. Надо извиниться перед Барни.
- Я тоже никогда не думала, что будет до такой степени хорошо. Правда, правда, Хол.
Он коснулся ее лица, потом своего.
- Как, черт возьми, они это делают? Ну, я же в этой чертовой маске, как тогда я дотрагиваюсь до лица?
Она тоже стала ощупывать свое лицо, изящный подбородок, широкий нос, потом засмеялась:
- Не знаю, Хол. Я же не техник. Может, это магия? Холлидей улыбнулся.
- Я думал, здесь будут всякие железяки, острые углы. - Он оглянулся на футуристический Централ-парк.
Ким снова засмеялась:
- Это только начало, Хол. Пошли! - Она схватила его за руку и потянула вниз с холма.
Шагая по траве к извилистой тропинке, Холлидей не переставал поражаться ощущению ходьбы, движениям тела, мускулов, связок.
- Куда мы идем, Ким?
- Я прочитала в брошюре. Нам сюда, - отозвалась девушка.
Они спускались к Бетезда-террас - просто парочка среди толпы гуляющей публики, которая вышла подышать воздухом и насладиться воскресным теплом и солнцем. Он оглядел поднимающиеся со всех четырех сторон башни города.
- Кажется, я заметил, что у них тут не так! - воскликнул он.
- Ну, ты, конечно, заметишь! - со смехом откликнулась Ким.
Холлидей остановился и показал на футуристический город.
- Думаешь, через пятьдесят лет Нью-Йорк будет таким? Будущее никогда не бывает таким благополучным и сияющим, как его рисуют книги и фильмы. Оно всегда почти такое же, как настоящее, только более мрачное.
Ким опять рассмеялась и шлепнула его ладошкой.
- За что я вас люблю, мистер Холлидей, так это за способность во всем видеть темные стороны!
- Но я не критикую программистов, - стал оправдываться он. - Кто захочет выбраться из одного дерьмового Нью-Йорка, чтобы попасть в такой же?
Ким задумчиво и серьезно смотрела куда-то вдаль.
- Может, будущее и не будет таким уж плохим, а, Хол? Может, все наладится?
Холлидей притянул ее к себе, обнял и поцеловал в макушку.
- Ну да. Может, ты и права, - успокаивающе пробормотал он.
Они пересекли площадь, где собралось с десяток отдельных групп людей. Каждая кучка толпилась вокруг короткой шестиугольной колонны, на всех гранях которой демонстрировались различные сцены. Холлидей заглянул через головы собравшихся и различил на одной картине кусочек неба, на другой - горный пейзаж.
- Вот оно, Хол! - воскликнула Ким.
- Что? - спросил он. Ким помотала головой.
- Подожди и увидишь!
Они присоединились к толпе. Ким не пыталась пробиться вперед и полнее увидеть изображение на колонне. Холлидей нахмурился и пожал плечами.
- И что теперь?
Похоже, ей нравилось его недоумение.
- Просто жди.
Как ни странно, люди вокруг них постепенно продвигались вперед, как будто длинная очередь куда-то утекала. Они с Ким тоже делали мелкие шажки по направлению к картине. Теперь перед ними стояла цепочка не шире трех шеренг. Холлидей не мог понять, куда девались остальные. Он оглянулся на Ким, но та сжимала губы, сдерживая улыбку, и ничего не желала объяснять. Толпа у них за спиной росла, Холлидей стал смотреть вперед, следя за парой, которая обходила колонну, рассматривала картины и о чем-то тихонько перешептывалась. Наконец они, видимо, приняли решение и шагнули к сцене, изображающей пустынный пейзаж" Холлидей видел, как они вошли в картину, уходя от реальности Централ-парка, и не спеша двинулись к оазису.