Бама оставляют на полу и начинают разговор. Моп — имя которого или, вернее, кличка, означает "Тряпка" — существо жирное, маслянистое, с толстыми губами, большими глазами, толстыми обвисшими щеками. Оно распухшее, раздутое, обрюзглое…
Трип, по кличке "Подножка", человек поношенный, зеленоватый, исхудалый, с моргающими и красными глазами. Что же касается того, которого звали Бам (мошенник), то о его лице нельзя ничего сказать, так как его не видно в мутной темноте, его окружающей…
Грязная посуда еще стоит на столе. Собеседники негромко подводят итоги прошедшего дня, героем которого стал Моп, обобрав одного джентльмена, возвращавшегося из какого–то клуба в санях…
— Рискованно! — замечает Догги. — Так можно заработать ожерелье из пеньки1.
— Пустяки! — отвечает Моп, кладя на стол портфель. — Немой2 не может говорить…
— Покажи–ка, — бросает Трип, протягивая руку. — О! Тут документы!3
— Подай их мне сюда, — произносит Догги тоном человека, облаченного властью и привыкшего к повиновению.
Но в тот момент, когда он только что вынул несколько бумаг из портфеля и собирался рассмотреть их, глухой и слабый стук раздается у двери "Старого Флага".
— Что это? — вздрагивают мошенники.
— Шш… — шепчет Догги.
Он гасит лампу и прислушивается. Новый стук… На этот раз можно различить, что стучат палкой или хлыстом. Догги кричит грубым голосом:
— Кто там? Проходите своей дорогой!
— Откройте, откройте сейчас же, — отвечает свежий и молодой женский голос.
— Знаете, — говорит Трип, — будем осторожны… Это не шутка ли полиции?..
— Погодите, я узнаю…
Догги, человек предусмотрительный, подтаскивает к двери стол и, вскарабкавшись на него, открывает потайное окошечко в передней стене. На этот раз голос повторяет более нетерпеливо и сердито:
— Открывайте же… скорей… скорей…
— Ну? Что? — спрашивают Трип и Моп.
— Женщина, — отвечает Догги.
— Одна?
— Одна. Она приехала в санях… Одета богато… К черту! Я открываю…
Да, нечасто такое происходило в этом черном и грязном притоне! В проеме двери вместе с волной холода возникает силуэт молодой женщины. Она высока, с густыми каштановыми волосами, роскошными волнами падающими на меховой воротник. Догги с лампой в руке невольно отступает назад при виде ее очаровательного лица, украшенного огромными голубыми глазами… Бархатная кофточка подчеркивает тонкую талию девушки… Рука, обтянутая тонкой перчаткой, придерживает складки длинной юбки–амазонки.
— Наконец! — говорит она сухо. — Слава Богу, что вы решились открыть!
Затем, входя в помещение, произносит:
— Добрый вечер, джентльмену! Трип и Мои встают.
Красавица скользит взглядом по притону и не может, да и не старается сдержать брезгливой гримасы. Но это длится лишь мгновение — и она ослепительно улыбается.
— Прошу прощения, джентльмены, — произносит она мягким и вместе с тем уверенным голосом, — что беспокою нос в такой поздний час, а главное — во время столь серьезных занятий…
Трип сделал жест галантного протеста, скопированный Мопом и подтвержденный Догги.
— Но, — продолжала она, — меня извиняет важность дело, которое привело меня сюда…
— Готовы к вашим услугам, мисс, — поторопился сказать Дигги своим уже известным нам хриплым голосом.
Благодарю, Впрочем! я не задержу вас надолго. Я ищу… одного… джентльмена… с именем довольно странным, которое я, как нарочно, именно в эту минуту забыла…
Действительно, в этот момент девушка яростно ворошило свою упрямую память.
— Джентльмена? — спросил Догги, невольно оглядываясь вокруг. — Уверены ли вы в том, что говорите?
— Джентльмен носит довольно странное имя… Оно состоит из одного слога…
— Может быть — Трип? — вскрикнуло зеленоватое существо с этим прозвищем.
— Нет, не так…
— Так, может быть — Моп! — сказал другой, делая шаг вперед.
— И не так…
— Тогда, возможно, — рискнул сказать Догги, — это Бам…
— Бам, Бам! Да, да, вы правы…
Это воровское прозвище как бы оскверняло ее детские уста. Двое субъектов с такими же односложными именами почувствовали ревнивое разочарование. Искали Бама. Почему Бама, а не Трипа и не Мопа?
— И вы действительно ищете Бама? — вкрадчиво обратился к ней Догги. Он приблизил лампу к своему лицу, делая таким образом последнюю попытку предложить собственную персону.
— Я сказала — Бам! — отчетливо проговорила незнакомка.
Послышались три вздоха разочарования. Трип, Моп и Догги движением, полным безропотной покорности судьбе, указали под стол, не произнося ни единого слова.