— Итак, если вы примете эти условия, то сегодня же вечером закрытая карета отвезет вас в порт. Там вы сядете на корабль, принадлежащий вашему отцу, и через девять–десять дней будете в Европе… Жду вашего решения…
Мария сидела, опустив голову. Она глубоко задумалась.
— Сегодня вечером я сяду на корабль, — наконец сказала она.
Коули поклонился и вышел.
— Покинуть Америку! — шептала Мария. — О, нет!.. А мое мщение?
23. Расплата
Прошло три дня. В это утро в городе царило особое оживление. На Бродвее собирались толпы людей, которые что–то обсуждали, о чем–то горячо спорили…
Потом на улице вдруг послышались звуки оркестра и показались новые возбужденные толпы, над которыми мелькали полотнища с надписями:
"Меси губернатор!", "Ура, Меси!", "Да здравствует Меси!"
Весь город был в движении и волнении. То и дело раздавались крики:
— Да здравствует Меси! Долой Шрустера!
И наоборот. Это был канун великого дня: завтра жителям Нью-Йорка предстояло избрать себе губернатора. Митинги возникали на улицах, в скверах, в парках… Меси подкупил самых красноречивых ораторов, самых ловких распорядителей. Листки с большим портретом банкира раздавались сотнями. Что же касается Шрустера, то что такое был Шрустер? Негоциант, громко порицавший взяточничество коммунальной администрации, по без достоверных доказательств. Его имя наделало шуму, но что оно в сравнении с личностью Арнольда Меси, директора компании Атлантической железной дороги, директора и владельца главного банка Нью-Йорка, владельца нефтяной компании…
И вот он сидит в своем кабинете накануне окончательной победы, которая должна увенчать все его грандиозные завоевания. Он мысленно проигрывал завтрашний день, день его триумфа…
В это самое время из отеля "Манхэттен" выходил, сопровождаемый Даном Йорком, человек высокого роста, в шляпе с широкими полями и в длинном коричневом сюртуке. Он, нахмурив брови, слушал Дана Йорка, который что–то горячо излагал ему. Колосс шел следом за ними. Незнакомец задумчиво качал головой…
Мы говорим "незнакомец", потому что эта личность до сих пор не появлялась в нашем рассказе, однако, заметим, что несмотря на суету в отеле, ни один человек не проходил мимо, не поклонясь ему со всей почтительностью. Он отвечал на поклоны, не переставая внимательно слушать Дана Йорка.
Потом он остановился и, крепко пожав руки поэту и Колоссу, удалился…
Невдалеке ждала его карета с кучером в черном. Незнакомец сам открыл дверцу и сказал кучеру:
— На улицу Нассау, в банк Меси.
Во время пути многие прохожие провожали глазами эту карету.
— Могу я видеть господина Меси? — спросил незнакомец в приемной.
— Господин Меси работает в своем кабинете, — ответил один из служащих.
— Мне необходимо его видеть, — тихо сказал незнакомец, — и я буду вам несказанно благодарен, если вы потрудитесь передать ему эту карточку.
Тот взял ее с видимым неудовольствием, а затем с инстинктивным любопытством бросил на нее взгляд. Он вдруг вытаращил глаза, побледнел и бросился вверх по лестнице, ведущей в кабинет банкира. Добежав, он, даже не постучавшись, толкнул сильным ударом дверь, распахнул ее и громко закричал:
— Эндрю Джонсон. Президент Соединенных Штатов!
Меси вскочил со стула. Он подумал, что ослышался. Но узнал вошедшего с первого взгляда.
— Вы здесь! — воскликнул он, подбегая к Джонсону и низко кланяясь. — Какая честь для меня!
Он, конечно, еще долго выражал бы чувства горделивой радости, но Джонсон, скрестив руки на груди и не снимая шляпы, произнес:
— Итак, передо мной человек, позорящий нашу страну в глазах всего света…
Меси замер… Лицо президента было бледно: видно было, что ему стоит больших усилий сдержать себя. Его маленькие серые глаза сверкали гневным огнем, и Меси едва мог выдерживать этот взгляд.
— Милостивый государь, — пробормотал смущенный Меси, — я не понимаю…
— Довольно, — оборвал его Джонсон. — Я запрещаю вам говорить. Не смейте произносить ни слова… потому что — можете мне поверить — только весьма серьезные обстоятельства не дают мне возможности отдать вас сейчас же в руки полиции.
Меси был убит. Но его энергичная натура еще попыталась сопротивляться.
— В чем дело? Какая бессовестная клевета дала вам право говорить таким образом?!
Джонсон, присевший в кресло, с силой ударил по подлокотнику.
— Еще раз, — сказал он, — я приказываю вам замолчать… И не советую вам перебивать меня…
Меси, кусая губы, смотрел на президента.