Марио: Ну да, побегу. Я уже бегу. Но я себя как-то странно чувствую… не пойму…
Стив: Нога или бок?
Марио: И то и другое. В ногах слабость и бок заболел, как будто мне тампоны в нос засунули.
Стив: Это все таблетки.
Марио: Антибиотики. Не переношу их.
Стив: Ты их слишком много принимал.
Марио: Сколько положено. Мне их доктор прописал.
Стив: Ты за свою жизнь принял слишком много таблеток.
Марио: Много ты знаешь! Мы видимся два раза в неделю, чтобы пробежаться и обменяться парой таких вот фразочек.
Стив: Не было ни разу, чтобы ты мне не говорил, что принимал гваякол, кодеин, то, сё… ты развалина.
Стив медленно удаляется. Марио старается держаться сзади.
Марио: Я твою шею со спины уже тысячу раз видел. Это самая мною изученная часть твоего тела. Она мне запала в душу.
Стив: Хочешь, я тебя пропущу вперед?
Марио: Нет. Я просто сказал, что она мне запала в душу, вот и все. Гладкая, как у робота.
Стив: Я ее вижу, только когда хожу к парикмахеру.
Марио: Я их ненавижу, эти шеи. Начиная с детства, с шеи Пьячентини. Моя мать никогда мне не разрешала кататься на велосипеде. Я по вéликам с ума сходил, а она держала меня дома и говорила, что боится уличного движения. Мне месяц понадобился, чтобы ее уговорить. Однажды, весной, мне разрешили выйти на два часа. Знаешь, что для меня значили тогда эти два часа? Гонку с Пьячентини, до последнего издыхания. Я позвонил ему, мы встретились. Я был просто вне себя. Когда мы ехали через площадь по «островку безопасности», я оказался к нему слишком близко со своей педалью, и хрясть!.. сломал ему спицу. «Я возвращаюсь домой», — буркнул он мне. «Ну посмотри, ведь одна спица ничего не значит, их же много, можешь ехать как ехал!» — «Нет, нарушилась окружность» — «Но мы ведь еще даже не начали, Пьячентини!» Всё было бесполезно. Он развернул свой велик и вернулся домой. Я плелся за ним и не отрываясь смотрел на его шею. Мне казалось, что этот кусочек кожи, полуприкрытый волосами, надо мной издевается. Я его ненавидел.
Стив не отвечает.
Марио: И чего я ему по морде не надавал?
Стив: Ты меня спрашиваешь?
Марио: Надо было остановить велик и сделать это.
Стив: Он был больше тебя.
Марио: Не в этом дело. Всю свою жизнь я ни разу не отвечал по-настоящему. Весь вскипал от ярости, а потом… ничего. Однажды в классе я повздорил с одним парнем по имени Маскéрпа. Мы орали, уж не помню, по какому поводу, в какой-то момент сошлись уже нос к носу и начали наезжать друг на друга — тебе чё надо? А тебе чё надо? Все остальные столпились вокруг нас. Я видел эту сцену как в замедленной съемке. Я решил: сейчас начну с правой. Но вместо начал с подбородка. Он стал у меня дрожать. Ярость, страх… не знаю. Дрожал, и все тут. Маскерпа это заметил и начал меня передразнивать, тоже стал трясти подбородком. Все расхохотались. У меня аж голова закружилась, надо было что-то предпринять. Я же — ничего. Я даже не смог уйти. Ушел Маскерпа, со всеми остальными.
Стив кивает.
Марио: Хочется вернуться в прошлое и надавать по морде всем, кому не надавал в свое время. Сколько там?
Стив: Восемь минут пятнадцать секунд.
Марио: Тяжело?
Стив: Зверски.
Марио: Чего ж ты молчишь? Мне надо знать, как ты.
Продолжают молча бежать. Марио бьет дрожь.
Марио: Сыроватый вечер.
Стив: Ты слышал прогноз? Сказали, что завтра будет космический холод.
Марио: Одна надежда, что прогнозы часто ошибаются.
Стив: Они не ошибаются. Разве что момент правильный не угадывают. Говорят, завтра…
Марио: А это уже сегодня.
Стив: Хуже того. Назавтра выходит солнце. Все говорят — ну вот, как обычно… Выходят на пробежку и тут разражается космический ураган. (глядит на часы). Десять минут.
Марио: По-моему, уже похолодало.
Стив: Это так кажется. Ты внушил себе.