Мистер Малберри удовлетворенно вздохнул:
– На каждый из этих вопросов можно найти хороший ответ, Дик. Если как следует подумать. Разве только удар по голове… Тут вы поставили меня в тупик. Так дела не делаются – это факт!
– Могу я задать вопрос? – осведомился преподобный Хорас своим звучным голосом.
Даруэнт кивнул.
– Несомненно, – продолжал священник, – вы уже объяснили это нашему ученому собеседнику. Но мне вы ничего не говорили, хотя я интересовался. Речь идет о еще одном обстоятельстве, заставившем меня…
– Усомниться в моем здравом рассудке?
– Нет-нет! Но ведь вы проснулись, полуоглушенный, в карете, едущей в Кинсмир-Хаус в Букингемшире, с повязкой на глазах и со связанными руками и ногами, хотя и без кляпа во рту. Верно?
– Абсолютно.
– Тем не менее вы заявили, что знали, где находитесь и куда едете. Как вы могли это узнать?
– Простейшим способом, падре, – ослабив повязку на глазах, потеревшись головой о край койки. Разве я не говорил, что хорошо знал эту местность?
– Да, говорили.
– Ну так что я мог подумать, увидев ряд дорожных указателей с надписью «Кинсмир» задом наперед и почувствовав, что меня поднимают по широким ступенькам единственного помещичьего дома на расстоянии пятидесяти миль? Кучер часто поправлял повязку, но я видел достаточно. Это приводит нас к Кинсмир-Хаус и моему последнему вопросу. Кто была та женщина?
– Женщина? – воскликнул мистер Малберри, широко открыв мутные глаза.
– Какая женщина? – быстро спросила Кэролайн.
– Стоя перед дверью комнаты, где был заколот Фрэнк, я слышал, прежде чем меня толкнули внутрь, как закричала женщина. Кто она?
– Там не было никаких женщин, Дик, – с удовлетворением заявил мистер Малберри, – после трех браков он превратился в убежденного женоненавистника.
– Вы можете в этом поклясться?
– Я могу поклясться, что ни одна женщина не замешана в убийстве Орфорда.
Узрев, что эля больше не осталось, адвокат не слишком уверенными движениями отложил нож и взял яблоко из большой вазы с фруктами.
– Но я скажу вам вот что, Дик, – продолжал он, откусив и проглотив здоровенный кусок яблока. – Под этой крышей находятся две женщины, которые причинят вам куда больше неприятностей, чем ваш враг.
Кэролайн с отвращением посмотрела на него.
– Вы забываетесь, мистер Малберри! – негодующе воскликнул преподобный Хорас. – Вы просто пьяны, сэр! Все же я должен согласиться… – Смутившись, он начал искать рукава отсутствующей черной мантии.
– Продолжайте, – ледяным тоном приказала Кэролайн. – С чем вы должны согласиться?
Священник повернулся к ней:
– Миледи, я использую менее вульгарные эпитеты, чем наш друг, но я придерживаюсь того же мнения.
– Как вы смеете! – Кэролайн вскинула голову, опустив веки.
– Смею, леди Даруэнт. Ведь именно я соединил вас в браке с вашим мужем. Когда я впервые вошел в этот дом сегодня утром, мне показалось, что вы в некотором роде… изменились. Это так?
– Для всего мира – нет. Для моего мужа – да.
– Вы любите его?
Кэролайн покраснела, но улыбнулась.
– Право, сэр, – упрекнула она его с лукавым кокетством во взгляде, – такие вопросы не задают леди. Или вы забыли о манерах?
– Я ни о чем не забыл, миледи, – ответил преподобный Хорас. – Напротив, я хорошо помню, что вы вышли за него, хотя мы все знали, что он влюблен в другую леди и женится на вас только для того, чтобы оставить ей в наследство жалкие пятьдесят фунтов.
– Ради бога, падре! – вмешался Даруэнт.
– Вот именно, ради Бога! – Он снова посмотрел на Кэролайн и повторил свой вопрос: – Вы любите его?
Кэролайн отвернулась.
– Да, – ответила она.
– Это было бы счастливым обстоятельством, – продолжал непреклонный священник, – если бы я не узнал от мистера Малберри, что другая леди сейчас находится в этом доме наверху. – Он обратился к Даруэнту: – Вы любите вашу жену, милорд?
– Она была одним из моих врагов, падре. И все же вы сами…
– Прошу вас руководствоваться милосердием, а не вожделением, которое светится в ваших глазах.
– О, это невыносимо! – с полным основанием воскликнула Кэролайн. Однако не сделала попытку удалиться.
– Вы любите ее? – настаивал преподобный Хорас.
– Падре, я…
– Позвольте напомнить, что другая леди лежит больная наверху.
Больше напоминать об этом не понадобилось. Дверь медленно открылась, и мистер Сэмюэл Херфорд, дородный хирург, с небритыми щеками и видом человека, державшего вахту всю ночь напролет, вошел и поклонился, закрыв за собой дверь.
– Лорд Даруэнт, – заговорил он, – я принес вам последние новости о пациентке.
Ливень колотил в окна и по листве деревьев, скрывая из вида статую короля Вильгельма III на Сент-Джеймс-сквер. В столовой заметно потемнело.
Мистер Херфорд тряхнул головой.
– Вчера вечером, – продолжал он, – я говорил вам, что, кажется, нашел целительное средство, хотя руководствовался только интуицией и логикой, имея дело с неведомым заболеванием.
– Да. Но оно не…
– Будьте любезны выслушать меня до конца, – прервал мистер Херфорд. – Как вы слышали, моим диагнозом было несварение, но это служит общим термином для многих заболеваний и воспалений кишечника. Думаю, мисс Спенсер пьет много вина?
– Как и большинство из нас.
Хирург поднял руку:
– Вчера, на Лукнор-Лейн, я собирался применить средство, которое является нашей обычной практикой, – прикладывать горячие компрессы к пораженному месту, дабы облегчить боль. Но я вспомнил, что в двух случаях, когда пациент жаловался на боль в таком же месте с правой стороны живота, мы использовали этот метод, однако больной умер. Конечно, это было всего лишь совпадением, но я решил испробовать противоположное средство – а именно холод. Я послал в отель «Кларендон», где всегда подают холодные пунши и шербеты, за изрядным количеством льда…
– Льда? – переспросил Даруэнт.
Шум дождя усилился.
Мистер Херфорд кивнул:
– Мистер Роли и я раскололи лед на куски, приложили к правой стороне живота пациентки и плотно обмотали живот тканью. Лед быстро таял, но мы подкладывали свежий, пока симптомы не начали…
– В итоге ваше «целительное средство» не подействовало, – прервал мистер Малберри, – и девушка умерла.
Хирург быстро заморгал.
– Умерла? – Он с упреком посмотрел на Даруэнта. – Милорд, я не могу объяснить, почему это произошло, но надеялся на вашу благодарность. – На его небритом лице мелькнула улыбка. – Ибо пациентке значительно лучше.
Недоеденное яблоко выскользнуло из пальцев мистера Малберри, упало на пол и покатилось по ковру.
– Она выздоравливает, и вы можете посетить ее в любое время. Я соблюдал строгую секретность, так как не рассчитывал на хороший результат. Пускай она еще день проведет в постели, прикладывает ледяные компрессы, и думаю, все будет в порядке. Но предупреждаю, не утомляйте ее!
В наступившей тишине слышался только стук дождя. Даруэнт с такой силой стиснул руку хирурга, что тот протестующе вскрикнул.
Мистер Херфорд до конца дней не подозревал, что имел дело с аппендицитом и отправился в могилу, так и не узнав, что нашел единственный способ спасти Долли. Спросив разрешения Кэролайн, он сел, подперев голову рукой и размышляя о проблеме, которая была решена с помощью хирургии только восемьдесят один год спустя.
– Благодарю вас, – наконец вымолвил Даруэнт. Поклонившись остальным, он быстро вышел и закрыл за собой дверь.
Лицо Кэролайн было почти одного цвета с ее белым муслиновым платьем. Не обращая внимания на других, она поспешила за Даруэнтом.
Мистер Малберри вновь издал хриплый пьяный смешок:
– Падре!
– Да?
– Дик влюблен в одну из них, – сухо сообщил адвокат. – Но черт его побери, если он знает, в какую именно.